Грехопадение святых

Глава 70: Выпал снег - и всё забылось, чем душа была полна!

Почему люди грешат? Потому что они могут!

***

Хмурое небо, замёрзшие птицы, вечные холода — всё это привычная картина мира для Чимина. В его чёрно-белой жизни никогда не было места для ярких красок. Да что там ярких, даже примитивные блеклые пастельные тона и те полностью отсутствовали. Отец говорил, что это его рок, и здесь лишь смирение поможет. Сокджин утверждал, что цвета он не достоин, серость — она в любой палитре серость. Намджун же обещал ему радугу. Обещал... но подарил лишь затянувшийся дождь, медленно переросший в свирепую бурю. Дождь, за которым не последовало радуги, не последовало освобождения, не последовало ничего, кроме ещё более глубокого, зыбкого мрака. Даже смерти Сокджина оказалось не под силу рассеять плотные сгустки тьмы вокруг него. Да, едва заметный «свет» всё же начал пробиваться сквозь бесформенные чёрные тучи, но этого так чертовски мало! Он по-прежнему всё та же едва заметная тень мёртвого засохшего «дерева» на потрескавшейся стене, так наивно мечтающая о тёплой «весне».

Но «весна» заглянет к нему еще не скоро, убоявшись ремиссии снега. В черном космосе его гнилой души по сей день не видно ничего, кроме мёртвых созвездий. И от этого уже становится тошно. Отец, Сокджин, Намджун — их больше нет, их слова больше не имеют никакого значения, наконец настало время отпустить их и забыть, как страшный сон. Отпустить и забыть... звучит легко, но на деле задача из ряда трудновыполнимых. Он не желал смерти отцу, а всего лишь хотел быть рядом с любимым альфой. Он не желал смерти Намджуну, он хотел родить ему ребёнка и жить себе счастливо. Он не желал смерти Сокджина, брат должен был увидеть его триумф и признать в нём равного себе. Он не желал... быть слабым, но именно таким и стал. Слабым и зависимым. Зависимым от людей, которыми изначально планировал лишь воспользоваться и сразу бросить. Сейчас же без них он не представляет своей жизни. Они его всё! И это должно бы расстраивать, но он почему-то счастлив. Идиот. Самый настоящий идиот. Отец явно многое упустил в его воспитании. Если не сказать, конечно, больше.

За окном заиндевевшие бурые листья, упрямо цепляющиеся за мерзлые ветки, прямо как он сейчас за руку Юнги. Чимину за это немного стыдно, но разжать пальцы отчего-то не получается. В ушах, словно в трубах молчанья, слишком уж громко пульсирует время, и это практически ответ на все его вопросы. Да, его персональный космос полон чёрных дыр, и что с того? Он собственноручно, с любовью, соберёт их все в редкую прекрасную коллекцию и установит рядом со старинными витражами в доме Гука. Будет красиво. Очень красиво! Юнги оценит. Те пыльные «призраки» тоже! Но для начала хорошо бы избавиться от вновь медленно зарождающегося страха, словно от ржавых доспехов. Сумасшествие, алчность и вера, вселенский виселичный столб, вымирание живой души. Отныне он выше этого. Он — бог, единственный бог, и он — все то, что так желали люди. Он — зверь, которого они создали, и он — зверь, которому будут служить. В своих белоснежных мечтах он позволит темнеющей «луне» стать главной драгоценностью своего «королевства». И никто никогда не узнает, что эта «луна» из плоти и крови.