Осколки души #3

Глава 46. Себастьян

И думая, что жить нужно лишь счастьем, не забывай о боли, которая научила ценить себе противоположное.

Imagine Dragons - Birds 🕊️

         Я сам не осознаю, что начал заботиться о ком-то другом, кроме себя. Чертовски непонятно, что дальше, но не хочу думать. Жить – это падать, периодически цепляясь за что-то. Пусть так. На мне дохрена висит всякого дерьма, которое должен решить, но отпускаю это, ведь нужно насытиться ужасом. Андрей ждет меня. Чудненько. Дальше по планам поехать к своим друзьям, чтобы провести время, потому что они уезжают завтра. У этих ребят своя движуха в Чикаго, Торонто, Филадельфии и многих других местах земного шара. Один русский ублюдок думал, что сможет убить меня? Андрей такой наивный. Бедняжка с ужасом ждет встречи. Захожу в одно место, о котором не знает никто, кроме определенных личностей. Дамиан там. Прекрасно. Стучу. На мне водолазка, чтобы скрыть засосы. Только я и она. Никто больше.

         — Они готовы, — улыбается Дамиан своей жуткой ухмылочкой, от которой можно сдохнуть. Мило.

         — Андрюш, ты долго ждал, правда? — кричу ему и влетаю, пуская за собой множество теней черного безумия.

         — Опять это место, — страх пахнет иначе, чем описывают люди, которые не вдыхали предсмертный запах. Он гнилой, вонючий, наполненный капельками пота, затхлостью и печалью. Эти все нотки приношу я – гребанный Черный Принц Ада.

         — Ты можешь идти, Дамиан, я поговорю с ним один, — кивок, и звук надежды тут же улетучивается.

         — Сколько мне еще терпеть боли? Где Сергей? — молчу, а мужчина растерянно смотрит.

         — Когда мне было 3, то мою мать изнасиловали несколько ублюдков, — начинаю. Он не впервые слышит эту историю.

         — Не надо. Я был молод и глуп, — от такого становится смешно.

         — Почему-то у меня не возникало идеи убивать женщин, и трахать их при ребенке, держа голову повернутой к ней, — хожу по комнатке, где все покрыто сумерками.

         — Себастьян, — рывком оказываюсь возле него и вцепляюсь в шею.

         — Ты недостоин говорить, дышать или существовать, — я чувствую, как пальцы скользят по крови. — Она была просто женщиной ублюдка, который играл в карты, проигрывая все, что мог. Ты знал, что папочка и меня проиграл? — мужчина хочет что-то сказать, но я не даю. — У того мальчика была лишь мать, что любила его. Только она заботилась о ребенке, которого не хотела, — хрипота была ужасно сильной. — Светочка полюбила малыша, но четверо людей отобрали все, что у него было, — откидываю его от себя и становлюсь возле двери. — Думаешь, что тебе было больно, Андрей? — мой русский безупречен, потому что я годами оттачивал его. — Ты увидишь своими глазами всю боль, которую прошел обычный ребенок, который нуждался в чей-то любви, — и жутко улыбаюсь. — Время, Андрюша, не вернешь, — стучу в дверь и заводят Сергея.