Чёрные вены

30. Все звёзды умерли утром.

Вы никогда не замечали, насколько наша жизнь наполнена удивительными совпадениями? Мы встречаем нужных людей случайно, улыбаемся им, и вот мы уже в этом чудном круговороте Судьбы и жизни. Они спасают нас, помогают или же просто учат чему-то. Стоит только упасть на них в метро или случайно столкнуться на улице. Такими удивительными совпадениями всегда была наполнена жизнь Антона Шастуна, который той ночью, уже почти утром, сидел у стены какого-то дома, на неизвестной улице. Ему уже не на кого было надеяться, нечего ждать. Только если у моря погоды. И он думал, что умрёт от холода, но на самом деле организм дурачил юноше голову. Просто недостаток еды и сна сказывались на общем состоянии парня. Кресты на запястьях резало словно ножами, потому что действие обезболивающих закончилось, и теперь парень прекрасно ощущал боль своего любимого. Но сделать ничего не мог, как бы ни хотел. Извиниться, поцеловать до крови закусанными губами, в обнимку валяться на скрипучей кровати. Но какая-то часть парня всё равно желала остаться здесь, на рассвете нового дня, наблюдать за просыпающимся городом. Та его часть, которая не могла забыть резких фраз. Та его часть, которая не простила.
К пяти утра, на дорогах прекрасного Санкт-Петербурга начали появляться первые люди и машины. К тому времени Арс уже оставил роковые листы у него дома, а сейчас сидел в собственной вновь пустой квартире и заливал все чувства алкоголем. Потому что, как бы мужчина ни старался убедить себя в правильности принятого решения, правда рвалась наружу. А состояла она в том, что он просто боялся. Антон же продолжал сидеть у здания, стирая ладони в попытках согреться. Так начинался самый душераздирающий период его жизни. Он бы так и остался сидеть у незнакомого дома до потери сознания, если бы неподалёку от юноши не остановился автомобиль, который привлёк его внимание. Водитель буквально вылетел из машины, направляясь к Шастуну. В человеке он узнал Серёжу, который появился буквально из ниоткуда, ровным счётом, как и исчез около месяца назад. Его хвостик стал длиннее, щетина гуще, но глаза прояснились, а лёгкая улыбка тронула губы при виде друга. Уголки рта Шастуна на мгновение дёрнулись вверх, а потом снова поникли, показывая всю печаль в его глазах. Матвиенко, завидев состояние парня, поник. Через секунду перед Антоном появилась рука, за которую тот, не думая, схватился, зашипев от боли в разбитых костяшках. Он с кряхтением поднялся на ноги, сделав пару неустойчивых шагов. В молчании они побрели к машине, заползли в тёплый салон. Серёжа боялся вообще хоть что-то спрашивать. Хотя, синяки под глазами юноши и его болезненная худоба говорили за него. Никто не хотел думать о чём-либо, потому что оба парня пережили эмоциональные американские горки за последнее время. Вместо слов Серёжа протянул Шасту пачку с сигаретами, а тот охотно схватился за никотиновую палочку, соскучившись по горькому дыму, пеленой застилающему глаза. Они молчали ещё какое-то время, пока Антон курил в открытое окошко авто. Дым был его медленной смертью, но при этом спасением. Немного отогревшись, Шастун смог наконец заговорить. Но всё, что он смог произнести, был простой вопрос, на который так сложно было дать однозначный ответ:
— Как ты?
— Я — нормально, удивительно даже. — не медля, ответил Матвиенко, — Сложно было принять то, что у меня считай и нет любви всей жизни. Но я, кажется, справился. Понадобилось десятки литров алкоголя, пару недель, проведённых вдали от всех, но я справился.
— Куда ты пропал? — не без интереса спросил юноша.
— В Воронеж уехал, у Позова жил две недели.
— Он не говорил. — тихо просипел Антон, у которого першило горло, и он уже ожидал температуру в ближайшее время, — Хотя я с ним особо-то и не разговаривал. — добавил он.
Последовал шумный вдох. Серёжа не знал, как начать разговор о том, какими путями Антон оказался в противоположном конце города в пять утра и почему он выглядит, как мертвец.
— Антох... — негромко произнёс Матвиенко.
— Я не знаю, Серый. Мы поругались раз в пятнадцатый за неделю, в пух и прах просто. Я выбежал из дома и долго куда-то шёл. Замёрз, как собака, сигареты кончились, ломало, как наркомана. Хотя, я и есть зависимый. Сейчас крестики режет очень. — ответил на неозвученный вопрос Шастун.
— Из-за чего поцапались? — не отрывая взгляда от дороги, спросил Серёжа.
— Я и не помню уже. Обезболивающие мои нашёл, почти ударил меня, «глупостью» назвал...
— Твои что? — удивлённо воскликнул друг.
— Долгая история.
— А у нас и время есть. Мы в красногвардейском районе, до дома минут тридцать. Хватит?
Антон лишь кротко кивнул.
— Остался один вопрос: к нам домой или к нему?
Шастун задумался на пару минут, размышляя, что сейчас будет лучше. Вскоре в салоне автомобиля раздалось тихое: «К нам». А потом юноша погрузился в долгий рассказ о том, что же произошло за тот месяц, на который пропал Сергей. Тот то и дело, вздыхал, громко орал, какие парни дебилы, и даже иногда ударял руками по рулю. Сам Антон был на своих пределах, потому что вновь вспоминать события вечера и ночи не доставляло никакого удовольствия, желудок сводило болью, а глаза закрывались. Но он всё говорил и говорил, зная, что если он замолчит, то попросту уснёт. В итоге Шаст сбился с темы, начав нести бессвязную чепуху. Что-то про театры, его неизмеримую любовь к Арсу, а ещё про тысячи обид, которые он хранил внутри.
— Антон... — растворился голос Серёжи в бесконечном потоке слов, который уже смахивал на истерику, — Антон! — воскликнул он, когда тот не отреагировал.
Юноша дёрнулся и замолчал. Его глаза налились краской, губы предательски дрожали, а ногти выдавливали полумесяцы на коже ладоней. Шастун уронил лицо в ладони и заплакал. Всхлипы прерывались тихим сипом «я так устал...». Весь вид мальчишки вызывал жалость и желание обнять, стиснуть в крепких объятиях, чтобы и сделал Арсений, забыв про все эти письма с расставаниями. Сжёг бы их, превратив в горстку обугленных бумажек, оставил бы парнишку навсегда рядом. Но Арсения тут не было.
Матвиенко свернул на обочину и остановился.
— Ну тише, тише. — он притянул Антона к себе за плечи, похлопывая по спине, — Всё будет нормально. Приехали уже, пошли домой? Пиво достанем, найдём какой-нибудь дерьмовый матч по телеку. Ну же, тебе нужно отвлечься. У вас всё нормально будет. — успокаивающим голосом тараторил Серёжа, — Вы же родственные души, как никак. — С горечью добавил он.
Антон лишь часто закивал, утирая слёзы тыльной стороной ладони, отчего на щеках оставались кровавые разводы.
— Как девчонка, честное слово... — прошептал Шастун, плюясь с себя за разведённые сопли.
— Все люди могут сломаться. Ты с этой усталостью и худобой на своих пределах. Нервной системе не нравится.
Матвиенко вылез из салона, громко хлопнув дверью, а Антон шмыгнул носом и вышел следом. В полном молчании они брели к подъезду. Лифт снова оказался сломан, поэтому на шестой этаж им пришлось так же идти пешком, отчего кости и всё тело Шаста пульсировало. Дыхание сбилось, перед глазами летали танцующие звёздочки, но юноша продолжал безостановочно идти, доказывая прежде всего самому себе, что не он не угробил своё здоровье.

***
Когда они наконец достигли дверей квартиры, Антон уже был готов упасть прямо на лестничной клетке. Серёжа не спеша открыл дверь, которая с характерным скрипом впустила жильцов внутрь. Их встретила только торжественная тишина. Воздух в помещении застоялся, потому что вот уже недели две здесь никто не был и окна не открывал. Вскоре мужчины впустили воздух в квартиру, Антон влез в любимый свитер, чтобы хоть чуть-чуть согреться, ведь он действительно мёрз везде и всюду, при плюсовой температуре или при минусе. Он стоял у окна в своей комнате, смотрел на серое небо и блёклые краски города. Думал об Арсении, снова и снова восстанавливая его образ в своей голове. Вот он обвивает его худую талию крепкими руками. Вот дышит в губы, шепча ласковые слова. Шастун очень сильно скучал по этим мгновениям. От любви щемило сердце, но ему действительно нужна была передышка. Всего на день, побыть наедине со своими мыслями, хоть немного поспать. Просто сбросить этот камень с души. Но все эти желания стали неосуществимыми, когда из кухни раздался голос Серёжи: «Антох, тут тебе какие-то бумажки Арс оставил». Антон дёрнулся от неожиданности, и в несколько шагов преодолел расстояние до двери, а там и до кухни. Он дрожащими пальцами схватил листы со стола и вернулся к себе. Ему было страшно даже начинать читать, потому что он не знал, чего же ожидать от письма. Поэтому он всячески оттягивал этот момент. Поставил на зарядку телефон, на котором было четыре пропущенных, и все от Позова. А Арс так и не позвонил. Знал бы Антон, что тот разбил телефон. Потом Шастун посидел на подоконнике, выкуривая сигареты из новой пачки, которую нашёл в ящике стола. Любопытство грызло, но страх был в разы сильнее.
Пальцы аккуратно взяли лист только спустя полчаса. Он изредка вздрагивал, пробегаясь пальцами по шершавой и неровной из-за розовых следов бумаге. Боязнь мешалась с усталостью. Глаза зацепились за собственное имя в углу листа.