Недобитые

Глава 4. Человеческая кровь

— Ты выглядишь очень грустным, мой друг.

Регнер удивлённо фыркнул, словно Джед сказал что-то невероятно умное и поразительно точное. Хейн с трудом отодрал лицо от стола, болезненно поморщился, когда взгляд выхватил яркие лампы, освещавшие всю столовую и не оставлявшие тёмным уголкам ни шанса, и хмуро посмотрел на Джеда.

— К двадцати пяти годам ты наконец стал более наблюдательным? — с трудом пробормотал Хейн.

Регнер фыркнул ещё раз. Нынешний перерыв грозился стать самым интересным в его жизни.

— Идите к чёрту, — добавил Хейн, кладя руки на стол и пряча в них лицо. — Вы оба, — совсем тихо уточнил он.

— А я-то в чём виноват? — непонимающе спросил Регнер.

— В том, что си́дмонец.

Джед прыснул от смеха, начав бесцеремонно тыкать в сторону Регнера. Негромкое рычание со стороны второго подсказало Хейну, что от раздражения Регнер показал клыки.

«Придурки», — мысленно подчеркнул Хейн, меняя положение. Он спрятал лицо в сгибе локтя, отодвинув поднос подальше, и зажмурился. Оставшиеся двадцать минут были последней возможностью выспаться, но никак не унимавшийся Джед явно считал иначе.

Не будь Хейн настолько уставшим, он бы даже врезал Джеду ложкой или нацелился на клыки, которыми он так дорожил. Или, может, поджог его хвост. Хвосты томакхэ́нцев не были такими чувствительными, как хвосты люманирийцев, но нужного эффекта, который удовлетворит измученную душу Хейна, он точно добьётся.

Чёртовы иноземцы с какими-то сверхъестественными способностями, данными им от природы. Хейн считал вселенской несправедливостью тот факт, что он, обычный человек, работал вместе с иноземцами, чья выносливость порой была как бельмо на глазу. Одна ночь дежурства и следующий за ней день, богатый на события, на фоне недавних событий мог подтолкнуть Хейна к сумасшествию. А вот томакхэнцу и сидмонцу, которые, словно не замечая измотанного Хейна, продолжали спорить, было не понять человеческой усталости.

Не то чтобы Хейн сильно жаловался... В подчинении у майора Фокса было много людей, но порой Хейну казалось, что от общества трёх чересчур энергичных иноземцев он страдает сильнее всех. Он ни в коем случае не входил в число любимчиков Фокса или в отряд специального назначения. Хейн признавал, что он один из лучших, кто есть у Фокса, но до другого отряда ему было ещё далеко. Но вот почему это не заботит Фокса — загадка.