Недобитые

Книга I. На зов эфира. Пролог

395 год Второй космической эры.

Галактика Млечный Путь, Солнечная система, Земля, город Эсто.

«Керикион», база Оплота.

— Номер Семь, мне нужен отчёт за последнюю неделю, — на мгновение оторвавшись от экрана, произнёс Донован.

— И данные обо всех заражённых, попавших в зону карантина, — добавил Вальфбард.

— Хочу себе имя, — недовольный голос Номера Семь эхом разнёсся по лаборатории. — И тело. Но сначала имя. Мистер Донован, дайте мне имя!

— Обещаю, что ты получишь его, как только мы оба будем готовы к такому серьёзному шагу, — пожав плечами и откинувшись на спинку кресла, ответил Донован.

— По какому принципу вы будете его выбирать? — мгновенно оживился Номер Семь. Многочисленные диаграммы и таблицы, любезно предоставленные им для изучения, в ту же секунду облепили Донована со всех сторон, скрыв его коллегу за полупрозрачной материей. — Знаете, я недавно загрузил себе «В Туманности Ориона»...

— Видеоигру?! — возмутился Вальфбард.

— А моей дочери она нравится. Итак, Номер Семь?..

— Я прошёл её где-то за три часа, но это, буду честен, не самое рекордное время. Я решил, что обязан попробовать все пути и все решения, что могут привести к разным концовкам...

— Номер Семь, ближе к делу, — вздохнул Вальфбард.

— Та-дам!

С одного экрана, расположенного над столами, на другой перескочило изображение: невысокий худощавый юноша с тёмными кудрями и смуглой кожей, чрезмерно напоминающий Мартино — Донован сразу же узнал одного из главных героев игры, которую так любила его дочь.

— Вам нравится? — создав рядом с собой миниатюрные фейерверки из разноцветных пикселей, с улыбкой от уха до уха спросил Номер Семь. — Потому что я в восторге! Считаю, что эта внешность подходит мне лучше всего! Я хочу себе именно такое тело!

— Ты уверен? — оторвавшись от работы, уточнил Донован. — А ведь мы ещё даже имя тебе не выбрали.

— Вы правы, но мне кажется, что если бы у меня было тело, я был бы более полезным.

— Искусственный интеллект на то и создан, чтобы участвовать в процессе, не имея при этом тела, — сухо отозвался Вальфбард.