Без памяти

Часть 3. Глава 7. Побег

Обернувшись в полотенце, я проскальзываю в выделенную мне комнату и закрываю за собой дверь. Облокотившись на нее спиной, я закидываю голову назад, тяжело дыша.

От пережитого за сегодня у меня кружится голова и абсолютно разные эмоции, которые я испытала за сегодняшний день, словно волны, накатывают на меня одна за одной.

Калейдоскопом в моей голове проносятся и перемешиваются воспоминания произошедшего. За каких-то несколько часов я пережила ненависть и непреодолимый гнев на Коула на кладбище. Как же я была зла на него за эту выходку! Затем мысли перескакивают на мою сумасшедшую затею вытащить собаку из воды. Я снова чувствую пронизывающий холод, обжигающую легкие соленую воду и страх смерти, который медленно отступал по мере ее приближения. Я вздрагиваю и следующим кадром вижу испуганное бледное лицо Коула, склонившееся надо мной.

Он спас меня! Бросился в ледяной океан, не раздумывая! Я нужна ему! Он сам это сказал. Внутри меня растекается тепло и кажется будто сердце от счастья стало огромным и не помещается в грудной клетке. Я трогаю свои щеки, вспоминая как Коул схватил меня за лицо и с таким жаром прошептал «Лили, слава Богу!» В его голосе было столько искренности, облегчения и благодарности судьбе, что я жива... Столько... если не любви, но по крайней мере привязанности.

Мысль о том, что я заняла место в его душе, заставляет сердце трепетать. Улыбка растекается по моему лицу – да, пускай на одно лишь мгновение, но на том пляже под вой пронизывающего ветра, когда Коул стиснув зубы тащил замерзающую меня к дому, я впервые за долгое время узнала в нем моего Коула. Того самого Коула, который полезет за мной и в огонь и в воду, спасет во что бы то ни стало и никогда не отпустит.

Я улыбаюсь как дура, но по мере того как я вспоминаю дальнейшие события, моя улыбка медленно гаснет. Перед глазами встают жуткие шрамы, красивое и такое любимое лицо, перекошенное от ужаса болезненных воспоминаний, страх и ненависть к мучителям в голосе, невыносимая злость на несправедливость судьбы. И глаза... Полные такой бездонной боли... Вот, что я видела в его взгляде все это время. Вот то, что отличало его от моего Коула. Огромная невыразимая боль, которая искалечила его тело и душу. Как же можно жить с такой жуткой болью? Не удивительно, что он не хочет открываться ни одной живой душе и привязываться к людям. Он охраняет свою израненную душу от малейшей опасности, ведь совсем неясно сможет она вынести еще хоть каплю страдания прежде чем разорвется на части.