Без памяти

Часть 3. Глава 20. Утро

NC-17!

«Я думаю, что бог
в замену глаз и уш
нам дал мембраны щек,
как осязанье душ.»
А. Вознесенский

Утром я просыпаюсь и уютно потягиваюсь в своей кровати. Все тело сладко ноет после вчерашней бурной ночи с Коулом. После третьего оргазма подряд мы, выбившиеся из сил, заснули в теплых объятиях друг друга. Я поворачиваюсь на другой бок, протягивая руку к Коул, но ладонь нащупывает лишь холодную сбившуюся простынь на второй половине постели.

Я распахиваю глаза и резко сажусь на кровати. Первой мыслью, которая возникает в моей голове, становится – «мне все это приснилось!», но я тут же отвергаю ее, обнаружив себя полностью обнаженной, а на кресле у окна – ту самую клетчатую рубашку Коула.

Значит, это не сон. Но тогда где Коул? Паника словно наводнение поднимается во мне, затапливая здравый смысл. Я прислушиваюсь, но в доме тихо. Неужели он сбежал?! Как он мог после всего, что было вчера? Мне же не могло показаться – он хотел остаться, хотел обнимать меня, гладил мои волосы... Он обещал, что утром мы поговорим обо всем, что произошло. И вот, наступило утро, и он сбежал как самый настоящий трус?!

Я вскакиваю с кровати, наспех накидываю ту самую злосчастную рубашку прямо на голое тело и выбегаю из спальни. Я с грохотом скатываюсь по лестнице, вбегаю в гостиную, смежную с кухней, и резко торможу у входа из-за того, что мой взгляд натыкается на человека, сидящего в кресле у окна. Полуголый Коул, в одних спортивных штанах, расслабленно сидит в кресле и что-то задумчиво вертит в руках, когда я врываюсь в комнату. Он переводит на меня взгляд и его брови взлетают вверх в удивлении от моего стремительного появления. Наши взгляды встречаются – мой, напуганный и взвинченный, и его, любопытный и умиротворенный. Он молча смотрит на меня, с интересом разглядывая мое запыхавшееся лицо и напряженное тело в одной рубашке, которая, впрочем, запахнута и целомудренно скрывает мое тело до середины бедра.

- Ты здесь, - облегченно выдыхаю я, и сковавший мое тело страх моментально отступает. Я неловко поправляю край рубашку и застегиваю пуговицы.

- Конечно, я здесь, - мягко говорит Коул и улыбается одними глазами так, что в уголках глаз собираются небольшие морщинки. – Куда же я денусь после вчерашнего?

От его слов на душе становится тепло, и тревожащие меня мысли о том, что из моего нежного и теплого Коула к утру он снова превратится в язвительную ледышку, исчезают, словно их и не было.