Путешествие в обратном направлении (Китай)

Глава 34: Ветер поднимается

Да, Ань Цзе признавал, что был несколько пассивен в своих действиях и планах, чтобы избежать неприятностей. Но это не означало, что он не станет ничего предпринимать, когда неприятности окажутся у его порога.

Некие опасные игрушки из стали, в том числе пистолет, выданный Мо Конгу, были тайно доставлены Цзуи Шэ. У Ань Цзе все еще оставались подозрения на счет этого старого друга, которого он не видел много лет, тем не менее, он подумывал о том, что доверит ему позаботиться о беспокойных детях Мо, если вдруг возникнет такая необходимость.

«Оставались подозрения» — Ань Цзе хмыкнул. На самом деле он никому не доверял, абсолютно никому.

Он улегся на диван. Непонятно, было это из-за неудобной позы или разговор с Мо Конгом выбил его из колеи, но ночь у Ань Цзе выдалась беспокойной.

Ему слышались выстрелы, виделись красные вспышки.... Люди, когда-то хорошо относившиеся к нему, нападали с искаженными ненавистью лицами... Засада в «деревне» — возникла фраза в затуманенном сознании Ань Цзе.

Затем перед ним раскинулись пышные заросли рододендронов, усыпанные алыми цветами, словно заляпанные брызгами яркой краски. И вдруг в поле зрения появилась фигура... И он уже на маленьком душном чердаке. Ань Цзе смутно подумал, что, наверное, неудачно повернулся во сне и сдавил грудь, иначе откуда столь реалистическое ощущение удушья?

Это чувство клаустрофобии сопровождало его бо́льшую половину жизни. Его лишили свободы на три долгих года, заперев на тесном чердаке. Более тысячи дней и ночей... Психиатр сказал, что, возможно, именно поэтому его терзала неутолимая тяга к путешествиям по всему миру, влекла жизнь в постоянном выборе нового пункта назначения.

Он хотел свободы, полной, ничем и никем не ограниченной свободы. Так, голодавший в детстве, никогда не оставляет еду на тарелке.

Это сон... это сон...

Потом видение опять изменилось. Лицо, которое Ань Цзе хранил в сердце много-много лет, появилось перед ним с неизменной улыбкой из его памяти, и большими глазами, изгибавшимися в два полумесяца, когда она улыбалась... Ань Цзе продолжал твердить себе, что всё вокруг лишь сон, но дрожащая рука сама потянулась, чтобы коснуться этого лица.

Однако достать не мог, потому что фигура начала отдаляться, улыбка в глазах, смотревших на него, медленно угасала, сменяясь печалью.