Путешествие в обратном направлении (Китай)

Глава 33: Надвигающийся шторм

Чжай Хайдун медленно поднялся со своего шезлонга. Сидящий рядом золотистый ретривер проворно отодвинулся, чтобы хозяин не споткнулся о него.

Сегодня из колонок лилась опера «Любитель бабочек». Звучала сцена проводов за восемнадцать миль. Мелодия скандальной любви переливалась медленно, как ручеек по равнине, пение и вздохи казались нежным журчанием воды.

— Слова партий действительно хороши, — Чжай Хайдун стукнул тростью по полу. — Но я считаю, что Юэджуйская Опера (1) уступает Пекинской. Она слишком мягкая, ей недостает энергии и величия.

Улыбка на лице Бай Чжихэ оставалась все такой же невинной, когда он согласно кивнул:

— Шаосинская опера действительно чаще повествует об ученых и красавицах. Она неплохо служит для развлечения, но да-гэ больше подходят истории императоров и полководцев.

— Не льсти мне, — Чжай Хайдун рассмеялся. — Погода слишком холодная, — он взмахнул рукой, — мои старые кости не могут долго находиться на улице. Пойдем уже внутрь.

Проблемой Бай Чжихэ и его босса было то, что они, будучи гангстерами, всерьез полагали себя честными гражданами. С такими благожелательными добрыми физиономиями им оставалось только на лбу написать «Я — хороший человек» для полноты картины.

Проследовав за Чжай Хайдуном в дом, Бай Чжихэ ловко подхватил маленький чайник, налил две чашки чая и понес их на стол. Взяв напиток, Чжай Хайдун втянул носом аромат и воскликнул:

— Вот уже двадцать лет, как я пью Те Гуань Инь (2), и все еще каждый раз наслаждаюсь, — он отложил в сторону трость, отхлебнул глоток. — Сегодня ты встречался с мальчиком Цзуи Шэ?

Бай Чжихэ опустил свою чашку и устремил взгляд на босса.

— Да, я с ним встречался, — ответил он, почему-то понизив голос.

Хмыкнув, Чжай Хайдун побарабанил пальцами по столешнице.

— Скажи, как ребенок из семьи Цзуи Шэ связан с Советником?

— Насколько мне известно, — Бай Чжихэ помолчал. — Школа, в которой учится молодой господин Ань, расположена неподалеку.

— Ты в это веришь? — Чжай Хайдун усмехнулся. — Если бы речь шла о ком-то другом... но Цзуи Шэ? — он покачал головой. — Назвать этого мальчика Ань Цзе... о чем он думал? Хочет дотянуться до Пекина своим змеиным жалом, только не слишком ли далеко замахнулся? И зачем? Мы знакомы не первое десятилетие. Мало ему того, что мы тогда бились насмерть, так он опять за свое?