Путешествие в обратном направлении (Китай)

Глава 75: Ненависть и отец

Цзуи Шэ вдруг крепко стиснул зубы, пальцы вцепились в края рукавов, его била дрожь. Напряженные мышцы придали его лицу отталкивающий вид. Вздохнув, Ань Цзе прислонился к стене и скрестил руки на груди:

— Если я не разберусь с этим сейчас, мне не стоит жить и тратить еду впустую. Значит, кабинет расположен под надгробием твоей бабушки. Тогда, где же ее настоящая могила?

— Хочешь знать, где ее труп? — зло хмыкнул Цзуи Шэ. Он отвернулся и пристально уставился на стол, заваленный пыльными книгами. — Как там мог быть труп? Как он мог оставить себе столь очевидные доказательства своей вины? Скотина. Животное в человеческом обличье.

На лице Ань Цзе появилось растерянное выражение. Он, кажется, хотел что-то сказать, но передумал.

Только спустя несколько минут Цзуи Шэ немного успокоился. Войдя в кабинет, он провел пальцами по книгам на столе, затем плюхнулся на стул и подпер подбородок сложенными руками. Когда он посмотрел на Ань Цзе, в его глазах мелькнула какая-то искра, но Цзе не был уверен, что это было.

— Для тебя он был отцом, — тихо сказал Цзуи Шэ. — Самым близким человеком на свете, я до сих пор помню, как он любил тебя тогда. Когда ты был ребенком и тебе нездоровилось, он не спал всю ночь, кормил тебя едой и лекарствами с ложечки, пел колыбельные, чтобы убаюкать, когда тебе не спалось...

— Он учил меня писать черточку за черточкой, и нежно шептал мне на ухо ласковые слова. Когда мы были в толпе, он посадил меня на плечи, чтобы я мог все видеть... — Ань Цзе тоже вошел и огляделся. Он вздрогнул, натолкнувшись взглядом на открытую морозильную камеру. — Я и не думал, что помню что-то из того времени, когда был таким маленьким, а в последнее время все это возвращается ко мне понемногу.

Пьяный Змей усмехнулся, а Ань Цзе опустил глаза и вздохнул. Некоторое время они молчали, а потом Цзуи Шэ вдруг негромко хмыкнул.

— Значит, можно сказать, что ты предал его из праведности. Размышления о прошлом заставляют меня ненавидеть тебя, поэтому поторопись и избавься от маленькой твари, — он побарабанил пальцами по старинной столешнице. — Маленькая тварь... Я — та маленькая тварь. Разве ты не заметил: Хэ Цзинмин — волк, Чжай Хайдун — лев, ты — лиса, и только я — хладнокровное животное. Кого-то из вас он забрал, кого-то усыновил из приюта, и у всех вас раньше были свои имена, но я был единственным, у кого была лишь эта кличка — Пьяный Змей.