Путешествие в обратном направлении (Китай)

Глава 37: Призрак

После того, как атмосфера между ними двумя стала довольно неловкой, Ань Цзе улизнул. Мо Конг брел слишком медленно, идти за ним не было смысла, вместо этого, Ань Цзе тайно догнал Хэ Цзинмина, и как раз вовремя, чтобы увидеть историческое воссоединение. Но причины встречи гангстеров оставались для него непонятны, пока к собравшимся не вынесли мертвую голову с татуировкой в виде цветка.

Немецкий ирис... легендарный священный цветок.

Словно в трансе Хэ Цзинмин протянул палец, желая коснуться изображения, но быстро отдернул, будто испугавшись, и хрипло спросил:

— Он еще жив?

— Не знаю на счет этого, — равнодушно улыбнулся Чжай Хайдун. — Но метод убийства определенно кажется очень знакомым, — он кивнул и сжал в ладони буддийские четки. — Цзуи Шэ тоже здесь, прибыл сюда прямо с самолета. Все старые друзья собираются вместе.

Застыв, Хэ Цзинмин проговорил странным тоном:

— Цзуи Шэ?..

Не замечая или не показывая, что заметил его замешательство, Чжай Хайдун продолжил:

— Ирис показывает мне... нам свои силы. В этом «мы» без Цзуи Шэ не обойтись.

— Тогда... — Хэ Цзинмин резко поднялся. — Он...

— О ком ты? — усмехнулся Чжай Хайдун.

Долгое время Хэ Цзинмин не отвечал, оцепенело уставившись на отрезанную голову на столе.

— Где Инь Ху? — сухо поинтересовался он после паузы.

— Кто? — Чжай Хайдун поднял редкие брови.

Его надбровные дуги выдавались вперед над расфокусированными незрячими глазками, придавая ему жутковатый вид, напоминавший изображения первобытных людей. Спросив «Кто?», он словно вспомнил некую «бородатую» шутку и хрипло рассмеялся. Его хохот становился все громче, пока он чуть ли не в истрике загоготал, запрокидывая голову.

— Ты имеешь в виду Ань Инь Ху? Ты про него говоришь?

Лицо Хэ Цзинмина снова застыло холодной маской. Он медленно сел, мрачно глядя на слепого безумца. А из пустых темных глаз Чжай Хайдуна от смеха брызнули слезы. Он громко хлопал себя по бедрам, и звуки, которые он издавал были уже чем-то средним между хохотом и рыданием. Он так безудержно смеялся, что даже подавился собственной слюной и скрутился в приступе кашля. Его худое сухопарое тело все сотрясалось, а лицо покраснело как вареная креветка. Бай Чжихэ осторожно постучал по его спине, и через некоторое время он затих.