Все мои парни всегда оказывались боссами из фильма ужасов

Гнев Ктулху 49 глава

Чжоу Юй закрыл глаза, готовясь встретить неизбежное.

Этот мир без возлюбленного утратил всякий смысл, и он не знал, возродится ли вновь. С того момента, как он увидел бездыханное тело, его разум погрузился во тьму. Всё, что у него осталось, — это неутолимая жажда мести. Боль и страх больше не имели значения. Его единственной целью было обрести покой, который он надеялся найти в смерти.

Ктулху впервые ощутил то, что люди называют страхом. Он испугался, что этот хрупкий человек может исчезнуть навсегда.

Как же так вышло, что тот, кого он любил, возжелал его убить и применил запретное заклятие?

Он прожил бесчисленное количество лет, но впервые оказался в ловушке чувства, которое всегда считал глупым, и не мог из неё выбраться. Но он был вовсе не глуп, просто не хотел признавать правду. Неужели любимый человек его ненавидел?

Грохот взрыва постепенно затихал.

Ктулху, наблюдая за Чжоу Юем, который, словно в полусне, лежал в его объятиях, ощущал, как его вторая половина, всё ещё находящаяся в процессе слияния, начинает пробуждаться. Его глаза стали разного цвета, а в голове возникло два разума.

— Брат, не умирай...

— Человек, я могу дать тебе всё, что ты пожелаешь, только не покидай меня...

Чжоу Юй, пребывая в полубессознательном состоянии, смутно осознавал чьи-то тёплые, почти родные объятия, такие знакомые, словно это были объятия Фэн Сина.

Но два голоса, прозвучавшие одновременно, сбивали его с толку.

Подняв голову, он встретился со взглядом пары разноцветных глаз — один был тёмно-синим, а другой — ярко-голубым.

Ктулху с печалью погладил по щеке любимого.

— Человек, я очень тебя люблю.

— Брат, это я.

Чжоу Юй не знал, что и думать. Он слышал два голоса, доносившихся от этого злого бога, совершенно разных по интонации, как у человека с раздвоением личности.

Чжоу Юй неуверенно спросил:

— Франкен?

— Это я, брат, я здесь.

Ктулху почувствовал присутствие Франкена, и его раздражение усилилось. Он хотел как можно скорее избавиться от этого незначительного осколка.