gemma ; lrh

51

Побелевший от злости кулак рассекает воздух с не предвещающим ничего хорошего свистом и становится причиной болезненного стона Люка. Калум наращивает силу удара с каждым замахом по лицу блондина, надеясь, что он испытает ту же боль, что и Джемма когда-то от его рук.

- Ты чего, блять? - ругается Хеммингс, вытирая кровь, проступившую под носом и на месте новой садины на щеке, что оставил Худ пару секунд назад. Брюнет не останавливается, упиваясь беззащитностью друга, пользуясь его положением.

- Ты не должен был вообще, урод, появляться в ее жизни, - с каждым словом Калум приподнимал парня немного над землей за шиворот, пока лицо того медленно, но верно превращалось в стейк далеко не медиум прожарки, так сказать, с кровью; Люк стонал от боли, заваливаясь на пол животом.

- Ха-ха, - выплевывает вместе с кровью блондин, и второй не понимает, как тот может еще и ехидничать. - А я-то голову ломал, почему ты, как секьюрити, за ней бегаешь? Ты влюблен в нее!

- Тебе какое дело? - Калум присаживается на пол, чтобы видеть покрасневшее лицо парня, виновного во всех бедах обычной девушки, и его заплывший левый глаз.

- Ты так влюблен, что даже не видишь, какая она шлюха, - Люк с горечью смеется, но получает в нос сразу же.

- Ты пьян? - в ужасе спрашивает Калум, ведь еще пару дней назад этот парень прикладывал все силы, чтобы вернуть возлюбленную, а сейчас что? Сейчас мстит ей. А главное, за что? - Так ты решил показать ей, что любишь ее?

- Он не любит ее, - из двери в ванную комнату появляется брюнетка, которую Худ не смог сперва узнать из-за злости, но как только ее черты всплыли в памяти, парень ужаснулся.

- Т-ты спишь с Арзалией?! - карие глаза расширились, и брюнетка улыбнулась. - Знаешь, я думал, что между тобой и Джеммой можно восстановить что-то, но сейчас я понимаю, что ты не достоин даже какой-то маленькой ее частички. Ты мерзкий и подлый, а девушка твоя, - парень позволил себе в последний раз упомянуть ее таким образом, - идеальна. Два сапога пара.

Ухмылка ползет по губам Хеммингса, делая его выражение лица таким высокомерным, что Калум пыхтит от злобы к этому человеку. Да как может он - виновник расставания - считать себя ущимленным пострадавшим? Но судя по всему, у каждого свое мнение насчет повинных и жертв.

- Не смей заявляться к ней на праздник, если собираешься все испортить. Ты и капли не почувствовал того, что она пережила от тебя, так что даже не пробуй портить настроение Джемме, - Калум собирается уходить, но на пороге останавливается, тяжело вздыхая. Краем глаза он видит, как Арзалия, слегка укутавшись в шелковый едва доходивший до середины бердра халатик, садится на кровать рядом с блондином. По ее взгляду легко определить ее чувства: безразличие, притворство, желание повыделываться хоть перед кем и унизить ту девушку, которую Люк поистине полюбил, ради которой был на все готов, ведь она заняла место, что давно приметила Арзалия. Зависть - вот, что заставляло брюнетку отчаянно изображать не свойственную ей заботу о других и играть озлобленную на мир независимую даму. На самом же деле свободной она не была. Кандалы жгучей симпатии к Хеммингсу крепко-накрепко приковали ее ко дну - дну человеческих душевных качеств - не давая сделать вздох свободно и не почувствовать то ли ревность, то ли зависть, то ли чувство, что чего-то ты не совершил, а должен был. И она была одержима мыслью об утрате Люка, а тем более проигрыше какой-то школьнице, что и жизни-то взрослой без подачек родителей не видала.

Тонкие пальцы брюнетки скользят по разгоряченным щекам блондина, усыпанным мелкими кровоточащими ранками, что впоследствии превратятся в синяки и корочки. И без того неидеальное лицо певца раскрасило до неузнаваемости, и девушка чувствовала лишь долю сожаления; остальная жалость приходилась на нее. Зачем так привязалась? спрашивается.

- Я был приглашен, посему и приду, - размеренно произносит Люк, откидывая ладошку ничего не значащей для него девушки-марионетки подальше от саднящего, раздраженного лица.

- Но не смей сделать ей больно, я предупредил, - холодно говорит Калум в ответ, скрываясь за дверным косяком. Сложно представить, как изменялись их отношения с появления Джеммы в их жизнях до этого момента. Худ всегда был из тех, кто в укор своим интересам отдавал все лучшее друзьям. И даже в этот раз он не позволил теплым и нежным чувствам в отношении возлюбленной друга развиваться в груди, а после причинять боль: себе или Люку.

Сейчас сам Хеммингс и малейшего понятия не имел, чего он добивался таким отношением. Но он был зол изначально, что статью опубликовали без его ведома, а отозвать уже никак нельзя. Каждый источник написал о беременности Джеммы. Люк был зол на себя, что позволил этому случиться, а Арзалия оказалась просто рядом, когда седьмая стопка рома была опрокинута. Язык нес какую-то чушь, и уже сейчас, когда Хеммингс протрезвел от сильных ударов, он жалеет, жалеет обо всем, что наплел. Но слово не воробей, вылетит не поймаешь.

Вам нравится прода раз в месяц? Мне тоже да. Поэтому так держать, комментарии можно не оставлять.
Спасибо за внимание, до свидания

EXO - Overdose
Luhan - Excited
Park Jimin ft. Jeon Jungkook - Christmas Day