НЕФИЛИМ

Глава 2

Дальше был детский дом.

И мне официально поставили возраст 8 лет, но на самом деле мне было 10 лет.
Как учили меня родители, что если я попаду к людям, все что могу сказать, это свое имя.
Имя мое реальное и человеческое, чтобы не выделяться, а во всем остальном, я должен быть как немой и глупый человеческий ребенок.

Когда родители обучали меня жизни людей и жизни высших душ, я не думал даже, что однажды, мне придется все это прожить реально.
Я жил как в раю десять лет и был счастлив безмерно!
И не ждал, что через пару секунд, один миг... и я выпаду из своего маленько рая навсегда, потеряв все, что было у меня... семью.

Что дальше? Детский дом и судя по разговорам вокруг меня, сейчас обладающее мной люди, говорят, что простое усыновление это не вариант для меня.
Не потому, что я кажусь немым и глупым маугли, а потому что очевидно, слишком красивый по меркам людей. Они хотят меня не отдать, а продать новым родителям.

Для меня как вообще не вариант, попасть к любым людям в новую семью.
Хотя есть шанс получить документы на себя, свое имя и первую фамилию, выдуманный год рождения.
Бумажки, по которым люди живут как люди, это определяет их статус в системе и примитивную часть стандартной личности.

- Привет, тебя зовут Леон? – Отвлёк голос человеческого мальчика лет 11, что застал меня в коридоре. – Тебя будут селить в нашу комнату?

Я молчал. Дети людей собиралось вокруг меня, их было все больше, и я не видел в их глазах добра и расположения. Они почему-то меня даже по моим ощущениям ненавидели?

Я не знал, почему и что я сделал не так? Но это были мои первые новые чувства, как страх и главное – боль. Я никогда раньше не чувствовал такую боль, потому что жил в нежности, безопасности и любви. А они меня просто сразу побили за то, что я молчал!

И как я понял за то, что у меня красивые, длинные волосы, за то, что у меня глаза не такие как у всех, просто за то, что я был, очевидно, не таким как они.

Родители говорили мне, что людям нельзя верить. Но они так-же говорили, что они хорошие в большинстве своем, но в крайнем случае, я могу примкнуть только к своим- нефилимам.

Весь этот переворот в душе, боль тела и неосознанного зла детей, оживили меня и взбудоражили.
Я словно оставил мысль  самоуничтожения и безысходности.
Мои плечи выпрямились, и я мысленно остановился.
Замер в хаосе своего сознания и принял решения действовать во благо себе.