Как ты меня хочешь? |Лиза Ира|

76

Рождество приблизилось стремительно и совершенно неожиданно. Когда за несколько дней до него Билли напомнил ей о подарках, Лиза почти впала в панику. Все выходные она лихорадочно придумывала идеальный подарок для Саманты, но в голову не приходило ничего стоящего. На самом деле она вполне могла и даже хотела обойтись чем-то банальным, но, учитывая обстоятельства, посчитала, что рисковать не стоит. В конце концов, их отношения всё ещё продолжали оставаться на прежнем уровне, и Андрияненко отлично понимала, что чем больше времени проходит, тем сложнее избегать близости с девушкой. И что её сдержанность выглядит всё более подозрительной. Карта с бывшей женой была разыграна уже бессчётное количество раз, и Сэмми скорее всего уже догадывалась, что это не основная причина.
Лиза по-прежнему сидела за отчётами и аналитикой и уже с плохосдерживаемым раздражением ожидала хоть какого-то развития событий и возможности прекратить всё это. Но уже почти месяц совершенно ничего не происходило, и она постепенно начала опасаться, что план где-то дал масштабную трещину.
Миллер старательно успокаивал её и убеждал, что в таких вещах нужно быть максимально терпеливой и осторожной. Что нельзя допустить ни малейших сомнений. Ни единого промаха. И она, стиснув зубы, продолжала изучать ненавистную базу данных. Она знала уже наизусть всё нужное и ненужное о наркотрафике по всем Штатам, и ей казалось, что они с Джеймсом сейчас просто стреляют из пушки по воробьям. Он заверял её, что справиться с поставленной задачей означает в перспективе накрыть парочку крупнейших картелей, но Андрияненко до ужаса надоела эта бездеятельность, и она даже начала подозревать, что шеф просто таким хитрым способом усадил её за стол, опасаясь, что она попадет в серьёзную переделку. Единственное, что всё же успокаивало её — это то, что отрицать определённый результат было совершенно глупо. И всё происходящее сейчас доказывало правоту Миллера. Но как же чертовски медленно тянулся этот спектакль!
За день до Рождества она сидела за своим столом, со скучающим видом изучая сводки и скептически поглядывала на бархатную коробочку с подарком для Саманты. Билли лениво листал какой-то мужской журнал, закинув ноги на стол. Миллера сегодня не было, и напарник позволил себе весь день абсолютно ничем не заниматься.
— Лиза, глянь! — он развернул к ней журнал, демонстрируя фотографию очередной модели топлесс. Он делал это примерно раз в две минуты, и уже здорово надоел Лизе. Она коротко скользнула взглядом по фото, и снова уставилась в монитор.
— Ты вот достал уже, Льюис. Где ты вообще откопал этот низкопробный журнал? Я думала, сейчас уже можно что угодно в интернете посмотреть, а ты всё бумажки собираешь.
— Хм… Тебе не понять… В интернете ты сам решаешь, что смотреть, — он перелистнул страницу и одобрительно присвистнул. — А здесь сплошные сюрпризы. Это будоражит.
— Да тебя будоражит даже кипящий чайник. Это недотрах, Билли.
— Кипящий чайник прикольно подпрыгивает, да, — невозмутимо кивнул Льюис.
Лиза закатила глаза:
— Ничего прикольного в неисправном чайнике нет.
— Ммм… — Билли скептически приподнял бровь. — У тебя просто хреновая фантазия, Андрияненко. Всё потому, что тебя есть девушка, и ты можешь смотреть, как подпрыгивает она. А мне приходится довольствоваться чайником. Так что моё воображение работает на полную мощность.
Лиза невольно задумалась над работой собственного воображения и недовольно поморщилась. Каждый раз, целуя Саманту, она не могла не представить на её месте Иру, и это бесило. Время шло, а легче не становилось. Даже то, что воспоминания о бывшей девушке вызывали злость и стойкую ненависть, ничуть не охлаждало других эмоций.
Она избегала любых напоминаний о Ире, но они постоянно преследовали её даже в самых незначительных мелочах. Запах кофе, доносящийся из кофейни на углу дома, музыка, преследующая чуть ли не отовсюду, даже любая красная машина, проезжающая мимо — всё мгновенно заставляло вспомнить о девушке. Ей мерещился смех Иры, аромат её духов, и она невольно оборачивалась на любую длинноволосую шатенку, что Билли трактовал по-своему, без устали подкалывая Лизу.
В какой-то момент она поняла, что, вероятно, так будет если не всегда, то ещё очень и очень долго, поэтому просто училась не обращать внимания. Заставляла себя усилием воли не вздрагивать от любого знакомого звука или образа. Это приносило определённые плоды, и порой наступали периоды, когда она действительно переставала думать о девушке. В такие дни ей даже казалось, что ещё немного, и она сможет спокойно пройти мимо, даже если сама Ира окажется у неё перед носом. Но потом снова происходило что-то, максимально цепляющее её память, и всё начиналось заново.
Сейчас, накануне Рождества, она отгоняла от себя любые мысли о том, как бы они могли провести праздник с Лазутчиковой. Жестокое воображение рисовало мучительно сладкую картинку семейного торжества: ужин в кругу родных и друзей, Таню, ворчащую по любому поводу, Дока, снисходительно ухмыляющегося в ответ, Иру… Ира в милой рождественской пижаме и дурацкой шапочке на голове… Ту девочку, которая сводила её с ума своим очарованием и нежностью, открытостью и искренностью, а порой даже самоуверенностью и упрямством. Андрияненко в который раз прикрыла глаза и представила их последний разговор. Холодный жестокий взгляд, любимые губы, произносящие те злополучные слова… Это была уже не её девочка… И, возможно, сама Лиза была виной тому. Сама своими руками разрушила всё, что было и еще могло быть. Это, в конечном итоге, не оправдывало Иру в её глазах, но добавляло ещё больше болезненных эмоций. Она мотнула головой и снова сосредоточилась на экране: «Хватит… Сколько можно, Андрияненко?..»
Из почтового клиента прилетело уведомление о новом письме, Лиза машинально кликнула по нему и замерла. Вот уж что сейчас точно было совершенно не вовремя, так это письмо от Тани. Андрияненко в ступоре смотрела на тему: банальное поздравление с грядущим праздником моментально выбило из неё остатки самообладания. «Чёрт тебя подери, Таня…»
Это было, конечно, не первое письмо, полученное от старшей Лазутчиковой. Она периодически пыталась узнать, как у Лизы дела, и все её попытки оставались безуспешными. Андрияненко просто не открывала письма. Возможно, это было не слишком правильно и даже несправедливо, ведь Таня, по сути, не была в чем-то виновата. Но Лиза слишком отчётливо понимала, что любой её ответ неминуемо приведет к тому, что Лазутчикова попробует продолжить общение, а этого допустить она никак не могла. Не могла позволить себе эту слабость. Стоит только немного приблизиться, и Лазутчикова обязательно рано или поздно начнёт рассказывать как дела дома, предложит встретиться хотя бы в Бостоне, а может даже случайно упомянет Иру. Вынести это Андрияненко пока точно не смогла бы. И без таких прямых напоминаний было слишком хреново.
Она с тоской смотрела на письмо, которое так манило открыть себя и прочесть, и Лиза почти не выдержала, когда рядом раздался смутно знакомый голос:
— Офицер Андрияненко. Пакет вам.
— М? — она подняла взгляд на курьера, а потом снова опустила его на конверт, лёгший перед ней на стол.
— Пакет вам, говорю, — хмыкнул парень и неспешно удалился.
— Хм…
— У него всегда такой вид, будто он выполняет сверхсекретную миссию, а мы тут просто для мебели сидим, да ещё и раздражаем, — усмехнулся Билли, глядя вслед курьеру.
— Точно, — кивнула Андрияненко, не сводя взгляда с конверта без каких-либо опознавательных знаков.
— Что там, Лиза? — Льюис кивнул на конверт.
— Сейчас посмотрим.
Лиза надорвала бумагу и достала сложенную записку. Пару минут она, нахмурившись, смотрела в довольно длинный текст, потом молча сложила листок и убрала во внутренний карман куртки.
— Так что там? — снова переспросил Льюис.
— Ничего. Просто анонимное поздравление с Рождеством.
— Анонимное поздравление? — удивился парень. — Такие обычно на день влюблённых бывают, а не на Рождество.
— Ну, наверное, кто-то не смог поздравить на день влюблённых и решил реабилитироваться, — равнодушно пожала плечами Лиза.
Рассказывать Льюису, что на самом деле было в записке, не входило в её планы. Даже, напротив, следовало сделать всё, чтобы он никак не узнал об этом от неё. Поэтому она быстро извинилась перед напарником и рванула на парковку.
***
— Итак? Милое и спокойное Рождество дома с моими родителями или всё-таки безбашенный отрыв в клубе? — Мэган залпом проглотила очередной коктейль и вопросительно посмотрела на Иру.
Лазутчикова оглянулась по сторонам, в который раз задумываясь над тем, что она вообще здесь забыла. Конечно, она была готова признать, что клубы Лос-Анджелеса существенно интереснее аналогичных заведений в родном городе, но суть была везде одна: оглушительная музыка, море алкоголя и назойливые парни.
— Дома с твоими родителями, — уверенно ответила Ира и сделала небольшой глоток из своего бокала.
— Зануда, — констатировала Мэгги, взмахом подзывая официантку. — Значит, сегодня точно нужно напиться!
— Чтобы завтра твои родители опять смотрели на тебя укоризненно? — усмехнулась Лазутчикова.
— Переживут! — безапелляционно заявила Мэган, заказывая новую порцию алкоголя.
Несколько коктейлей спустя, Ире всё же удалось утащить подругу домой. Мэгги заплетающимся языком вела пространные речи на тему того, какая Ира замечательная и как Дэвису повезло с ней, а Лазутчикова только скептически хмыкала и старательно удерживала подругу от падения.
Они без приключений добрались до дома и Ире даже удалось довольно легко уложить её в постель. И, когда подруга, наконец, засопела, проболжая что-то бурчать во сне, Лазутчикова счастливо подумала о том, как же замечательно, что завтра уже Рождество и целый день не будет необходимости следить за тем, чтобы с этой ненормальной ничего не случилось.
Уже лежа в кровати напротив сладко похрапывающей Мэгги, Ира решила, что эти рождественские каникулы проходят не так тяжело, как она боялась. Безудержный напор подруги делал своё дело, и Лазутчикова иногда и правда переставала думать о Лизе. Совсем ненадолго, конечно, но хоть что-то… Если бы Мэган ещё постоянно не заводила разговоры о Стиве, то было бы вообще отлично. Её родители оказались довольно любопытной эксцентричной парочкой, помешанной на современном искусстве и литературе, и Ира довольно быстро нашла с ними общий язык. Так что даже бесконечные попойки Мэган не могли испортить впечатления от приятной компании.
И только вечером в постели, как и сейчас, Лазутчикова вновь и вновь погружалась в воспоминания о Лизе. Они приходили к ней сметающим всё на своем пути торнадо и с каждой ночью уносили всё дальше и дальше.
Наверное, будь у неё хоть какая-то информация о том, как найти Андрияненко или как связаться с ней, то она бы не выстояла. Единственное, что было ей известно на данный момент — это электронная почта Лизы. Но она слишком хорошо понимала, что писать ей не просто пустая трата времени, а форменное издевательство. Хотя любой способ был бы издевательством… Но письмо без ответа было бы мучительным не только для Лизы, но и для самой Иры.
Иногда девушка задумывалась, что было если бы она просто могла услышать её голос… Узнать как-то номер, позвонить с телефона кого-нибудь из сокурсников. Просто услышать в трубке «алло» и сбросить вызов… Заговорить с Лизой она вряд ли бы смогла. Что бы она получила? «Не смей мне звонить»? «Забудь этот номер»? Или того хуже: «Оу, Ира… У меня всё хорошо…»? Несмотря на то, что Ира вполне искренне желала Лизе счастья, мысль о том, что та сейчас вовсе не страдает по ней и, возможно, даже давно нашла себе другую девушку, была просто невыносима.
А ещё она с ужасом думала о дне рождения Тани… На котором уже клятвенно пообещала присутствовать. Если бы она пропустила двадцатипятилетие сестры, то та никогда бы её не простила. Конечно, Таня заверила её, что Лизы точно на нём не будет, да и без этих заверений Ира прекрасно знала, что она не приедет… Так что это был не страх увидеть Андрияненко… Всё было ровно наоборот…
Она не могла представить этот праздник без Лизы… Она в глубине души надеялась, что произойдет какое-то чудо, и Андрияненко вдруг появится… У неё даже возникали вполне однозначные фантазии на эту тему… Ира порой словно проваливалась в прошлое, в те времена, когда ни одна ночь не обходилась без красочных образов поцелуев и прикосновений Лизы.
Она представляла себе, как все сидят за одним большим столом, и вдруг открывается дверь… Как входит Андрияненко со своей неизменной самоуверенной ухмылкой, поздравляет Таню, а потом извиняется перед всеми, берёт Иру за руку, уводит в её комнату… И голову вновь и вновь кружат жаркие признания и не менее жаркие действия… Или что они случайно сталкиваются в «Шорти», и Лиза точно так же берёт её за руку и уводит в кабинет… Все с тем же продолжением… И даже то, что Ира сама приходит к Андрияненко… Как начинает говорить ей что-то, а Лиза опять же берет её за руку и уводит в спальню…
Помимо очевидного завершения, эти фантазии объединяло ещё кое-что: ни в одной из них Ира не могла ничего объяснить Андрияненко. Она совершенно не могла представить их разговор. Ни один из вариантов выяснения их отношений в её воображении не мог закончиться так, как ей бы хотелось, поэтому Лиза молча уводила её в постель.
Но всё это, в любом случае, было невозможно, а видеть сестру, Дока и друзей, да даже и сам родной город, зная, что Лизы рядом нет, было просто невыносимо. Но выбора никакого не было… И она тщательно готовила себя к предстоящей поездке, до которой оставалось совсем немного…
***
Конечно, Андрияненко не так хотела бы отпраздновать Рождество. Дрожать от холода в каком-то грязном складе в порту, судорожно сжимая в кармане флешку с секретными разведданными — удовольствие весьма сомнительное. С другой стороны, её планы на этот вечер были тоже не слишком радужными. Саманта собиралась устроить праздничный ужин на двоих, и это, безусловно, должно было быть более привлекательным, чем холодный склад, но, увы, не было.
На самом деле, несмотря на то, что она была чертовски злой, уставшей и напряженной до предела, её все равно радовало, что всё наконец сдвинулось с мёртвой точки. Оставалось только дождаться этой долгожданной встречи и не облажаться. И был очень неплохой шанс, что всё закончится. Если она всё верно просчитала, конечно.
Парни, которые за ту «услугу» запросили наконец ответное «одолжение», довольно однозначно описали свои требования. И у Андрияненко не осталось никаких сомнений в том, что её предположения были верны. Сомнений и раньше было немного, так что ей было бы обидно разочароваться в собственных интеллектуальных возможностях. Но вот итог: она стоит рождественским вечером посреди огромного, пропахшего пылью и алкоголем помещения и ждёт «загадочного» связного, которому предстоит передать результаты многомесячной работы всего УБН. И если хоть что-то пойдет не так…
Она отбросила от себя эту мысль, тщательно убеждая себя в том, что выбора уже нет: «Ты сама ввязалась в это, Андрияненко! Отступать поздно!» За спиной раздались осторожные шаги, и Лиза медленно обернулась, вглядываясь во тьму.
— Ну что? — раздался до боли знакомый голос, и сердце всё-таки сжалось. — Принесла?
Еще пара коротких шагов, и свет от фонарей за разбитыми окнами выхватил коренастую фигуру.
— Билли…
— Ожидала кого-то другого? — усмехнулся парень.
Хот только мотнула головой.
— Старалась не ожидать вообще.
— Поверь, я не самая плохая компания.
— Нисколько не сомневаюсь, — прищурилась Лиза. — Надо полагать, этим дело не ограничится?
— Много вопросов, Лиза, — хмыкнул Льюис. — Где флешка?
Девушка хлопнула себя по карману:
— Всё здесь.
— Отлично, — парень протянул руку, и Лиза медленно вытянула из кармана флешку.
— И как давно? — спросила она, не спеша отдавать ему желаемое.
— Что именно? — уточнил Билли.
— Как давно ты работаешь на обе стороны?
— Ооо, Андрияненко! — расхохотался Льюис. — Ну какое это имеет значение?
— Просто интересно. Ты ведь неплохо всё рассчитал. Мне бы и в голову такое не пришло… А такую задачку случайному парню не доверили бы.
— Хм… Мне нравится, что ты очень умная Лиза. И нравится, что у тебя есть полезные слабости.
— Слабости?
— О, да! Много слабостей.
— Так ли уж много, Льюис? — прищурилась Андрияненко.
— Ну помимо очевидного? — хмыкнул Билли. — Твоей безумной любви к работе и симпатичным шатенкам?
— Помимо этого, — поморщилась Лиза.
— Ну ты правда сейчас рассчитываешь как-то выкрутиться? Ты знаешь, что будет, если не отдашь флешку. С работой можно будет попрощаться.
— Ну, а если во мне вдруг взыграло благородство, когда я узнала, что главный предатель вовсе не я, а мой любимый напарник? — усмехнулась Андрияненко.
— Ну тогда остается симпатичная шатенка, — невозмутимо ответил Льюис. — Ты ведь не хочешь, чтобы с ней что-то случилось.
— Ну знаешь, дружище… — с сомнением протянула Лиза. — Это может и моя слабость, конечно, но ты ведь сам заявил, что я умная. И мне сейчас хватило мозгов сложить два и два. Так что сомневаюсь в том, что Саманта даже готовила сегодня ужин.
Льюис снова оглушительно расхохотался:
— Оооох, Лиза! Да при чём тут Саманта??? Этот козырь уже не работает!
— Что? — Андрияненко нахмурилась, озадаченно вглядываясь в его довольное лицо. — О чём ты?
— Всегда есть подстраховка, Андрияненко, — философски отметил Билли. — Так что давай-ка сюда флешку, иначе на одну симпатичную шатенку по фамилии Лазутчикова станет меньше.
Лиза дёрнулась и тут же замерла под холодным взглядом напарника.
— Не глупи, Лиза. Ты по этим данным, которые так «незаметно» от меня сегодня копировала весь день, должна была догадаться, что они могут быть интересны только очень серьёзным людям.
— Ты понимаешь, что будет если всё это попадет к этим твоим «серьёзным» людям? — прошипела Андрияненко.
— Не сомневайся даже, Лиза. Список агентов под прикрытием не забыла скачать, кстати? — усмешка Льюиса становилась всё шире и злораднее, и у Лизы невольно сжались кулаки.
— И совесть у тебя не просыпается?
— Ну у тебя же она не проснулась, пока копировала. Для каждого есть верная мотивация, Лиза. Для тебя остаться на любимой работе и знать, что с очаровательной Ирой всё в порядке, а для меня получать круглые суммы на офшорный счет.
Андрияненко опустила голову, стараясь унять эмоции. Всё оказалось куда сложнее, чем ей казалось.
— Ты не ответил. Это ведь не последнее «одолжение»?
— В твоих интересах хорошо работать и продвигаться по служебной лестнице, Лиза. И, возможно, в ближайшем будущем тебя тоже заинтересует счет в офшоре.
— Не уверена.
— Ну я пару лет назад тоже не был уверен, а потом как-то решил, что выбор невелик, так что хоть на старость заработаю. Давай, Лиза. Всё будет хорошо. С тобой, с работой, с Лазутчиковыми.
Лиза медленно кивнула и протянула ему флешку.
— Вот и отлично, — он с милой улыбкой убрал её в карман. — О, кстати! Могу передать от тебя привет Саманте!
— Передай, — пожала плечами Лиза. — У нас всё равно ничего бы не вышло.
— Да я в курсе. Но ты старалась же. До понедельника, Андрияненко.
Он отвернулся и шагнул в темноту, когда раздался оглушительный окрик «Руки за голову!», и со всех сторон послышался топот ног в тяжёлых ботинках.
— Какого хера?! — Билли резко развернулся к Лизе, яростно сверкнув глазами и потянувшись к пистолету в кобуре.
Андрияненко, наверное, впервые за всё время работы впала в полный ступор. Она просто смотрела на то, как Льюис вытягивает ствол, прекрасно понимая, что у группы захвата нет разрешения открывать по нему огонь, и думала о Ире. Может именно такого момента она и ждала всё это время? Когда не окажется выхода? Когда инстинкты, наконец, откажут?
«Как удачно сошлось», — мелькнуло в голове. — «Теперь хоть ей точно ничего не грозит…»
***
Ира проснулась от собственного крика в холодном поту и судорожно схватилась за грудь. Горло саднило, майка была насквозь мокрой от пота, а в перед глазами всё ещё стояло бледное лицо Лизы.
— Ира, Ира! — раздался рядом встревоженный голос Мэган. — Всё хорошо! Это просто кошмар!
Подруга крепко обняла её, прижала к себе и успокаивающе принялась гладить по спине.
— Ну всё, тихо, тихо, милая… Это всего лишь кошмар…
Лазутчикова выдохнула и разразилась рыданиями.
Минут через десять, когда плач сменился короткими всхлипами, Мэгги чуть отстранилась от подруги и приподняла её лицо за подбородок:
— Ира… Расскажи мне…
— Не могу, — хрипло выдавила из себя девушка и судорожно замотала головой.
— Расскажи мне не этот кошмар, милая, — мягко продолжила Мэган. — Расскажи мне о том, кто тебе снился.
Ира подняла на неё вопросительный взгляд, и Мэган чуть улыбнулась:
— Расскажи мне, кто это? Ты так кричала во сне… Ведь это из-за него всё? Все твои переживания, и то, что ты не хочешь ни с кем встречаться, и то, что так замыкаешься в себе. Кто он?
— Она, — коротко шепнула Ира.
— Что? — не поняла Мэгги.
— Лиза…
— Оу… — Мэган на минуту задумалась, а потом кивнула. — Хорошо. Расскажи мне о ней.
Наверное, никогда прежде Ира не говорила о Андрияненко так долго и так много. За окнами забрезжил рассвет, когда она наконец замолчала. Она лежала на кровати, бездумно глядя в потолок и вслушиваясь в повисшую тишину.
— Ира… — наконец подала голос Мэгги.
— Да?
— Может, это прозвучит ужасно сейчас… Но ты должна была дать ей шанс…
— Я дала его ей…
— Нет, милая, — покачала головой подруга. — Ты его не дала… Ты только дала согласие его дать, но не дала.
— Я позволила ей вернуться…
— Разве? Ты отталкивала её снова и снова. А ведь шанс предполагает не только позволение вернуться, Ира… Он предполагает и твою готовность принять…
— Считаешь, что я сама во всем виновата? — нахмурилась Лазутчикова.
— Не считаю, конечно. Но ты ведь столько времени ждала предательства, вместо того, чтобы верить ей.
— Я не могла не ждать его после всего, что было.
— Понимаю. Но ведь не только ты одна была в этом… Кошмаре… Вы вместе с ней находились внутри этого твоего «ожидания»…
— Хм…
— Вам обеим было больно от твоего недоверия, Ира… И вам обеим нужно было пытаться справиться с ним…
— Я пыталась…
Мэган вздохнула, боясь сделать подруге больно своими словами, но всё же продолжила:
— Нет, милая… Ты только хотела пытаться. И ты воспользовалась первым её нелепым промахом, что перестать даже хотеть…
— Я должна была простить это?! — возмутилась Ира.
— Ты ведь и сама сейчас прекрасно знаешь, что она говорила правду. И скорее всего прекрасно знала об этом и тогда.
Лазутчикова промолчала, и Мэгги кивнула:
— Значит точно знала. Знала, что она не врёт тебе. Что эта её бывшая жена приехала спонтанно, что между ними ничего не было, что она просто не успела сказать. Знала, что она сделала очередную глупость вполне в её духе. Но ничего криминального в этой глупости не было.
— Это что-то меняет? — тихо спросила Ира, чувствуя, как по лицу снова катятся слёзы.
— Очень многое, — спокойно ответила Мэгги. — Ты тогда не смогла справиться с этим. И это можно понять. Даже то, что ты так жестоко поступила, можно понять. Я даже понимаю, что ты сделала это из любви к ней. Это парадоксально и совершенно мне не близко, но я знаю тебя немного… И знаю, что это для тебя и правда вполне закономерный поступок.
— Вероятно…
— Тогда ты не могла иначе, Ира. Но это не значит, что всё потеряно.
— Всё давно потеряно, Мэгги. Даже если бы я рискнула… Она никогда не вернётся…
— Ты не можешь этого знать, пока не рискнёшь.
— У неё наверняка уже другая девушка… А может и не одна…
— Да будь у нее хоть тысячи девушек, Ира! Ты сама знаешь, что ни одна из её девушек не была для неё тем, чем была ты! Неужели ты думаешь, что за время после вашего расставания она вдруг сумела стать принципиально другим человеком? Сумела полюбить кого-то так же сильно???
Лазутчикова помедлила несколько секунд и мотнула головой:
— Не думаю… Но…
— Ты всё ещё можешь попытаться… Дать тот шанс… Только на этот раз не только ей, но и себе.
— Она ненавидит меня…
— Знаешь, милая… Из твоего рассказа я абсолютно точно поняла одну вещь…
— Какую?
— Она никогда не сможет ненавидеть тебя по-настоящему. И разлюбить тоже вряд ли сможет. Просто прими этот факт.
— Мэгги… Столько всего было… — простонала Ира, не в силах признать, что всё и правда куда проще, чем ей кажется.
— Было тогда… Но сейчас, Ира… Нет смысла разбираться во всём этом. Нужно просто начать с чистого листа. И ты ведь уже поняла, что значение на самом деле имеет только одно.
Лазутчикова снова промолчала, понимая, что Мэгги абсолютно права.
— Есть только этот момент, Ира. Настоящий. Понимаешь? И есть то, что ты чувствуешь… Всё, что было прежде, создало этот момент и перестало существовать. И в этот самый момент, прямо сейчас… Скажи мне… Ты её любишь?
Ира закрыла глаза и с трудом прошептала:
— Да… Я не умею её не любить…