Как ты меня хочешь? |Лиза Ира|

85

— Ну вот какого же хера, Таня?
— Откуда же я знала???
— Ну можно было и подумать…
— Ну что ты несёшь??? Не могла предупредить?!
— Да как бы я предупредила?! Она всё время была рядом!
— Сообщения писать не умеешь что ли, Андрияненко?!
— Завали… Она просыпается вроде…
Смутные голоса пробивались словно сквозь толстый слой вязкого, почти непроницаемого тумана. Ира пыталась открыть глаза, но это оказалось нелегко сделать… Темнота никак не желала отступать и возвращать её в реальность. Реальность, в которой вопросов было куда больше, чем ответов.
— Ты понимаешь, что её в Бостон нужно бы отправить?
— Да пошли они на хер! Никуда я её не отпущу!
— Но Лиза…
— Хватит уже! Сказала — не отпущу, значит — не отпущу! Выкрутимся!
Глаза наконец сумели открыться, и перед Ирой медленно проступили расплывчатые очертания силуэтов, склонившихся над ней. Она пару раз моргнула, фокусируя взгляд, и они обрели чёткость, являя девушке крайне встревоженные лица Лизы и Тани.
— О, малышка, — пробормотала Лиза, наклоняясь ещё ниже. — Ты в порядке?
Ира неопределённо мотнула головой, сразу же ощутив головокружение, и попыталась приподняться. Только сейчас она поняла, что лежит на диване, обложенная подушками. Андрияненко придержала её за плечи, помогая сесть.
— Сестрёнка! — засуетилась Таня. — Ты как?! Может водички?
— Давай, — хрипло ответила Ира, и сестра метнулась на кухню.
— Малышка, — снова повторила Лиза, осторожно присаживаясь рядом и беря девушку за руку. — Как ты себя чувствуешь?
Лазутчикова честно прислушалась к своим ощущениям и ответила:
— Пока не пойму… Так себе после обморока…
— Попей вот! — примчавшаяся Таня вручила ей бокал с водой, и девушка послушно поднесла его к губам.
— Ну и напугала ты нас, Ира, — покачала головой сестра. — Побледнела как смерть, будто призрака ув…
— Таня! — рявкнула на неё Андрияненко, и Таня тут же прикусила язык.
Ира допила воду и медленно поднялась на ноги, опираясь на плечо Лизу.
— Точно… — кивнула она. — Будто призрака…
В голове по-прежнему царили обрывки тумана, никак не желающие окончательно рассеиваться. Лазутчикова сделала несколько шагов, добралась до кухонного стола и упёрлась в него ладонями. Хотелось как-то встряхнуться и заставить мозг работать в привычном режиме. Она буквально затылком ощущала на себе внимательные взгляды: испуганный и встревоженный — Тани, и напряжённый и настороженный — Лизы. Никто больше не решался нарушать тишину и как-то вмешиваться в её размышления, и постепенно мысли приходили в норму. Сначала перед ней ясно и чётко проступили события всего сегодняшнего дня с их «новым» смыслом, потом вчерашнего дня, а потом стремительным потоком пронеслись события последнего года, включая все эмоции и весь ужас, поглотивший её и почти доведший до безумия. Ира тяжело сглотнула, сдерживая слёзы, тисками сдавившие горло, и медленно обернулась.
— Так значит… — почти бесшумно произнесла она, обращаясь скорее в пустоту, чем к присутствующим.
— Ира, — тихо позвала Лиза. — Думаю, стоит ещё раз…
— Не стоит, — качнула головой Лазутчикова. — Я помню всё, что ты говорила…
— Я… — снова начала Андрияненко, но Ира вскинула ладонь, заставляя её замолчать.
— Так значит… — уже громче повторила она. — Всё это время… Всё это время, пока я сходила с ума…
Её голос стремительно нарастал, и Андрияненко поднялась на ноги, ожидая взрыва.
— Ира…
— Тихо! Всё это время, пока я жила в этом аду! Мечтая только о том, чтобы полностью провалиться в иллюзию! В иллюзию твоего существования! Всё это время!!! — пальцы вдруг нащупали краешек полотенца, лежащего на столе. — Всё это время ты, мать твою, Андрияненко, была жива и прекрасно себя чувствовала?!!!
— Я вовсе не прек… Ты что делаешь?.. — Лиза заметила в руках неторопливо приближающейся к ней Иру полотенце и шагнула назад.
— И ты думаешь, — продолжала Лазутчикова, подходя ещё ближе, — что можешь вот так просто... Вернуться как ни в чем не бывало… И сделать вид… Что всё, твою мать, в порядке?!
Полотенце всё-таки со свистом рассекло воздух почти дотягиваясь до отскочившей в сторону Андрияненко.
— Ира! — вскрикнула она, выставляя вперёд ладони. — Прошу тебя — успокойся!
— Успокоиться?! — снова ринулась в атаку Лазутчикова, на этот раз попадая гораздо точнее.
— Чёрт! Я понимаю всё, но… — Лиза метнулась за диван, радуясь, что её гостиная хотя бы существенно больше кабинета «Шорти».
— Ничего ты ни хера не понимаешь?! — несмотря на недавний обморок и остатки головокружения, Ира действовала довольно решительно и уверенно.
— Нам нужно спокойно поговорить! — ещё раз попыталась Лиза, и с облегчением услышала встревоженный голос Тани:
— Ира, малышка, успокойся! Вам и правда нужно…
Ира тут же развернулась к сестре, яростно сверкая глазами и грозно потряхивая полотенцем:
— Тебе лучше уйти, Таня! Иначе придётся объяснять твою слишком уж спокойную реакцию на воскрешение Андрияненко!
— Ладно, — испуганно кивнула старшая Лазутчикова и отступила к двери. — Я позвоню вам попозже что ли…
— Таня! — вскрикнула Лиза. — Даже не вздумай! Ты не можешь меня сейчас бросить!!!
— Прости, Лиза, — забормотала Таня, берясь за ручку двери. — Я в тебя верю.
— Таня!!!
Но Таня уже вылетела из дома, оставив Андрияненко на растерзание бушующей девушке. Она перевела взгляд на Иру и нервно сглотнула. Перспектива была не слишком радужная: в прошлый раз шоу с полотенцем закончилось кошмарно. С другой стороны… Сейчас точно всё иначе… И уж точно взбешённая Лазутчикова не сможет хоть что-то изменить…
Ира уверенно двинулась в сторону Андрияненко, а та вдруг, приняв сложное решение, просто вышла из-за дивана и раскинула руки в стороны:
— Ладно, Ира. Хорошо. Я заслужила.
— Хм, — Лазутчикова нахмурилась. — Думаешь, меня остановит твоя жертва что ли?!
— Вот думаю, что точно нет, — покачала головой Лиза. — Но мы быстрее с этим покончим. Ты всё равно же рано или поздно выдохнешься.
— Ты меня недооцениваешь, Андрияненко! — прошипела Лазутчикова, замахиваясь.
— Ну хоть вряд ли сможешь забить меня полотенцем на смерть, — пробормотала Лиза, поморщившись от боли после хлесткого удара по шее.
— И в этом тоже недооцениваешь! — рявкнула Ира, нанося ещё один удар.
Андрияненко сжала зубы и молча шагнула к девушке. Останавливать Иру было совершенно бессмысленно, поэтому она просто терпела новые удары, подходя всё ближе. А потом, когда расстояние стало слишком маленьким для полотенца, оно сменилось кулачками, заколотившими ей в плечи. Но и ярость в голосе Лазутчиковой постепенно уступала надрывной истерике:
— Как ты могла?! Как ты только могла?! Ненавижу тебя, Андрияненко! Ты слышишь?! Ненавижу!
— Конечно слышу, — невозмутимо ответила Лиза, осторожно опуская ладони на талию девушки. — А я люблю тебя.
— Ненавижу!
Выдохнув последнее слово, Ира подняла глаза, встречаясь с удивительно нежным в данных обстоятельствах карим взглядом, вздрогнула всем телом, словно в ней мгновенно закончился запас энергии, всхлипнула и разрыдалась, бросаясь в объятия Лизы. Её руки обхватили Андрияненко за шею, и Лиза тут же крепко прижала девушку к себе, слегка приподнимая её в воздух.
— Ты пообещала, Андрияненко, — с трудом прохрипела Ира, глотая слёзы. — Пообещала больше никогда…
— Никогда больше, малышка, — уверенно ответила Лиза. — Я всегда буду рядом.
— Я без тебя жить не могу, Лиза… И всё это время… Я не жила…
— Знаю, любимая, — Андрияненко аккуратно подхватила дрожащее тело Иры на руки и уже привычно отправилась с ней в спальню. — Теперь что бы ни произошло, Ира… Что бы ни случилось… Мы справимся вместе.
Ира продолжала плакать, когда Лиза опустила её на кровать, когда осторожно избавила её и себя от одежды, и даже когда по всему телу девушки пробежали нежные прикосновения, сменяющиеся короткими поцелуями. И только когда горячий тихий шёпот, наверное, в сотый раз сообщил ей, что всё будет хорошо, она сумела немного успокоиться, позволяя себе просто провалиться в ощущения.
Андрияненко целовала её, не прерываясь ни на мгновение, жадно, требовательно, настойчиво, но в то же время невероятно нежно и чувственно. Её пальцы неторопливо скользили по коже, оставляя за собой обжигающие дорожки. И Ира всё отчетливее чувствовала, как призрачная реальность, столько времени поглощавшая её, сдается и отступает. Девушка готова была просто забыть обо всём на свете и раствориться, расплавиться, растаять под ласками Лизы и никогда больше не уступить сомнениям ни единого миллиметра пространства и ни единого мгновения времени. Это было таким простым, таким ясным, что она даже тихо рассмеялась, и Андрияненко тут же приподнялась, вглядываясь в её лицо:
— Что такое, малышка?
Лазутчикова быстро замотала головой:
— Ничего, всё хорошо… Даже слишком хорошо…
— Слишком хорошо не бывает, любимая, — улыбнулась Лиза.
— Еще как бывает, — Ира провела кончиками пальцев по её щеке, спускаясь ниже, коснулась ключиц, и замерла на небольшом шраме, едва заметном на бледной коже.
— Это та пуля?
Андрияненко молча кивнула.
— Я должна была быть рядом, — поджала губы Лазутчикова.
— Тогда ты не могла быть рядом, — спокойно ответила Лиза. — Но можешь быть сейчас.
— Сейчас… — Ира потянулась к ней и коснулась шрама губами. — И всегда… Я люблю тебя, Лиза… Всегда буду любить.
Андрияненко осторожно взялась пальцами за её подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза:
— И я люблю тебя. Всегда, Ириш.
Лазутчикова мягко улыбнулась и вдруг резко перевернула Лизу на лопатки.
— Охх, — выдохнула Андрияненко от неожиданности. — Откуда в тебе столько сил вообще?
— Сама в шоке, — усмехнулась Ира.
Она отбросила волосы и наклонилась к Лизе:
— Как же я мечтала об этом… — прошептала девушка, нежно скользя поцелуями по груди Андрияненко. — Ты даже не представляешь.
Лиза со стоном прогнулась под её прикосновениями:
— Боже, детка… И я…
Ира не спеша спускалась по телу Андрияненко, вырывая из неё все более громкие стоны, и в какой-то момент Лиза просто не выдержала и мягко подтолкнула девушку ниже.
— Не могу больше, Ира, — прохрипела она. — Пожалуйста…
Лазутчикова слегка усмехнулась, устраиваясь между её ног, медленно провела языком по клитору и тут же отстранилась. Лиза вскрикнула и дёрнулась, непроизвольно двинувшись вслед за девушкой:
— Малышка, только не мучай меня… Не сейчас…
Ира снова опустилась к ней, на этот раз сразу же ускоряя и усиливая свои движения. И Андрияненко протяжно застонала и зарылась пальцами в её волосы:
— Господи, Ира… Я так скучала…
Её рука притянула девушку к себе за затылок, и Лазутчикова чуть напряглась, не собираясь отдавать инициативу, но даже не успела предпринять хоть что-то, поскольку буквально через пару секунд Лиза судорожно выдохнула, выгнулась, сжимая в кулаке её волосы, задрожала и повалилась на влажные простыни. Пальцы на затылке Иры расслабились, и Лазутчикова с лёгким удивлением подняла голову, глядя на разметавшиеся по подушке русые волосы.
— Лиза… — она поднялась выше, ложась рядом с Андрияненко и кладя ладонь ей на грудь: сердце под её пальчиками колотилось, как сумасшедшее, и Ира с улыбкой уткнулась носом ей в плечо.
— Да, милая… — прошептала Лиза, облизывая пересохшие губы. — Дай мне несколько минут, и мы продолжим…
— Сколько угодно минут, — согласилась Лазутчикова, ведя кончиками пальцев по её животу.
Андрияненко тяжело сглотнула и распахнула глаза, вглядываясь в лицо Иры:
— А может даже и меньше…
Она потянула девушку к себе, прижимаясь к ней голодным поцелуем, и быстро перевернула её на спину.
— Моя очередь, — усмехнулась Лиза, ведя языком по коже девушки от ключиц к животу. — Я тебя сегодня вообще не выпущу из спальни…
— Звучит многообещающе, Лиза, — с придыханием пробормотала Лазутчикова. — Я бы из спальни ещё неделю не выходила, как минимум…
— Можно и так, — согласилась Андрияненко. — Главное, иногда забирать пиццу…
Она приподнялась, ловя губы Иры поцелуем, и провела ладонью по её телу вниз, запуская очередную волну лёгкой дрожи. Пальцы пробежались до колена, задержались на нём, совсем мягко подталкивая. Лазутчикова со стоном подчинилась, разводя ноги и настойчиво протискивая бедро между бёдер Лизы, и опустила ладони ей на поясницу, заставляя опуститься и плотно прижаться к себе. Андрияненко тут же застонала, прикрывая глаза и не отрываясь от губ девушки, быстро скользнула пальцами по внутренней поверхности её бедра и надавила на клитор, вырывая у Иры сдавленный вскрик.
— Лиз, — Ира двинулась навстречу движениям Лизы, продолжая притягивать её к себе. — Пожалуйста… Ты нужна мне… Внутри…
— Охх, чёрт, — хрипло простонала Андрияненко, осторожно входя в девушку и плавно ускоряясь. — Как же я хочу тебя… Просто бесконечно хочу, малышка… Неужели так и правда бывает?..
— Один раз на миллион? — предположила Ира, постепенно теряя связь с реальностью.
— Скорее на миллиард, — с трудом выдавила из себя Лиза, полностью подчиняясь ритму движений её тела. — Как же мне с тобой хорошо…
Она раскачивалась на девушке, проникая всё глубже, приникая к ней всем телом, почти сходя с ума от безумного, безудержного, беспредельного желания заполнить её собой. С каждым движением, с каждым толчком, с каждым влажным поцелуем и каждым прикосновением ощущая, как они оказываются на новой ступеньке, ведущий их обеих к чему-то совершенно невозможному. К тому, в существование чего она никогда не верила. К тому, что должно было стать абсолютным пределом их эмоций. К тому единственному, что имело значение.
Желание давно превратилось в яростный хаотичный поток острых всплесков, пронзающих тело, разрывающих сердце, рассекающих дыхание… Смешалось в дикий взрывоопасный коктейль со всеми чувствами, обострившимися до опасного уровня. И сейчас Андрияненко даже с ужасом осознавала, что это просто невозможно остановить. Никогда и ни за что. Никакими — даже сверхъестественными — силами. Что даже тогда, на том складе, умри она и в самом деле, то вот это — невероятное и бесконечное — всё равно вернуло бы её к Ире. А может она и впрямь умерла на том складе? Может это невозможное вырвало её из небытия, потому что просто-напросто и не могло быть иначе?
Она приподняла голову, встречаясь взглядом с глазами той единственной, которая была способна разделить с ней это невозможное. И прочла в них всё то же самое. Всё то, что было внутри неё и внутри Иры… И одновременно внутри чего они обе находились.
— Ира… — услышала Андрияненко свой голос. — Ты нужна мне. Я без тебя просто не существую.
Лазутчикова едва заметно кивнула в ответ, скорее даже не понимая, а просто чувствуя смысл сказанного. Потому что этот смысл тоже был общим.
— Как и я, Лиза, — ответила она, и Лиза была готова поклясться, что услышала её голос внутри себя.
В глазах совершенно потемнело, скрывая черты Иры за туманной сумрачной дымкой, и Андрияненко опустила голову, упираясь в подушку:
— Любимая, я больше не могу…
Лазутчикова только сильнее сжала пальцы на её спине, и Лиза провалилась в бездонную бездну, теряя все остатки мыслей, образов, собственного Я. Осталось только их общее невозможное, бесконечное, в котором хотелось остаться навечно.
Когда эта бездна, наконец, отпустила её и позволила прорваться обратно в реальность, Андрияненко осознала, что неподвижно лежит на Ире, даже забыв, как дышать, а Лазутчикова нежно гладит её по спине, непрерывно что-то нашёптывая в ухо.
— Боже, малышка, — Лиза резко вдохнула и приподняла голову. — Прости меня… Я…
— Тшш, — улыбнулась Ира. — Глупенькая моя… За что ты извиняешься?
— Я совсем потерялась… И не смогла сдержаться… — пробормотала Андрияненко, и слегка согнула пальцы внутри девушки.
Ира тут же вскрикнула, впиваясь ногтями ей в лопатки.
— Лиза… Я…
В глазах Лазутчиковой было искреннее изумление: девушке казалось, что её тело успело успокоиться, пока Лиза приходила в себя, но малейшее движение снова забросило её на нереальную высоту. Желание, не успевшее выплеснуться, накатило на неё с новой силой, навалилось многотонной массой, погружая дрожащее тело в оглушающий и ослепляющий омут.
— Лиза… Ещё… — всхлипом сорвалось с её губ, и Андрияненко послушно продолжила, не сводя глаз с её лица.
Ей хватило всего нескольких мощных, глубоких движений, чтобы соскользнуть в бездну, только что покинутую Лизой, провалиться в её мрак, закружиться в немыслимом потоке эмоций, безнадёжно потеряться в запутанном жарком лабиринте и до сотрясшего её взрыва успеть лишь удивиться тому, как отчётливо для неё здесь присутствие Андрияненко. Будто их удовольствие стало общим вне зависимости от его одновременности. А потом была всё та же бесконечность, поглотившая её, лишившая мыслей и оставившая только стук сердца, тихий неразборчивый шёпот и всполохи света в волосах Лизы.
***
Ира лежала на плече Лизы, рассеянно водя пальцами по её соскам и заставляя Андрияненко слегка вздрагивать от этих движений. Сейчас всё было удивительно просто и спокойно. Их близость словно была недостающей частью общей картинки реальности, и девушка чувствовала себя абсолютно счастливой. Будто наполненной невероятным ощущением правильности происходящего. Все мысли отступили на второй план и даже отблески недовольства и обиды становились всё более тусклыми и незначительными на фоне яркого, контрастного, полыхающего миллионами оттенков всепоглощающего счастья. Совершенно всё, кроме этой близости, перестало иметь значение. Ира невольно усмехнулась тому, как быстро всё стало таким простым и понятным для неё. Андрияненко была права. Что бы ни произошло… В прошлом, настоящем или будущем… Всё было таким неважным для них… Главное только одно — они вместе. Было весьма удивительным после такого количества боли и страданий прийти к настолько банальному и даже наивному романтическому выводу. Но именно этот вывод оказался единственно неизменным. Что-то могло трансформироваться, приобретать новые черты и детали, появляться и исчезать, но это «вместе» было всеобъемлющим, основополагающим, незыблемым. И столь очевидным, что даже говорить об этом вслух казалось глупым.
Лазутчикова слегка пошевелилась под одеялом, потянулась, нежно чмокнула Лизу в шею, и Андрияненко тут же довольно улыбнулась, обнимая её чуть крепче. Для неё этот момент был фактически таким же: правильным, абсолютным, завершённым и изначальным одновременно. Она откуда-то совершенно точно знала, что больше никаких выяснений отношений на фоне произошедшего между ними не будет. Она бы не смогла хоть как-то аргументировать эту уверенность, но ясно ощущала чёткую точку и новое начало. Знала, что больше никогда они не вернутся в прошлое. Ещё будут бороться с ним, но уже в настоящем и будущем. Всё было сказано, всё было прожито, всё было окончено. И теперь осталось только идти вперёд, не оглядываясь и не разбираясь. Пусть через боль и трудности, но только вперёд.
— В свете некоторых моих открытий, Лиза, — тихо промурлыкала Ира. — Я хотела не то чтобы спросить… А скорее удивиться…
— Мм? — Лиза приподняла брови: по голосу Лазутчиковой было явно слышно, что она настроена максимально игриво.
— Мне всегда было с тобой безумно хорошо… — продолжила девушка. — Сейчас, конечно, даже ещё лучше после такой-то паузы… Но вот что странно…
— Что же, малышка?
— Ты никогда прежде так стремительно не кончала…
— Охх, — Андрияненко вдруг ощутила, как позорно краснеет. — Чёрт, Ира… Прости…
— Да нет, малыш, всё в порядке, — быстро пробормотала Ира, с изумлением глядя на пунцовую физиономию Лизы. — Это нисколько не меняет того факта, что мне хорошо. Даже напротив… Это так мило… Мне нравится, что я успеваю это заметить прежде, чем сама отключаюсь… Просто… Это странно…
— Ну… — Андрияненко на минуту замолчала, приводя мысли в порядок. Возможно, когда-то признаваться в подобным было бы для неё непросто, но сейчас казалось совершенно логичным и верным. — Тут ничего особо странного на самом деле… Всё просто…
— Неужели? — Ира приподнялась, опираясь на локоть, и внимательно вгляделась в глаза Лизы.
Андрияненко невозмутимо кивнула:
— Да… Просто… У меня никого не было всё это время… Ну то есть… Никого после тебя… Наверное, поэтому меня так быстро… Накрывает…
Глаза Иры изумлённо округлились: такого она не ожидала даже несмотря на то, что уже, казалось, ожидала чего угодно.
— Ты серьёзно? Но…
— Абсолютно, — подтвердила Лиза. — Никого… Я не могла. И не хотела.
Лазутчикова несколько томительных секунд изучала спокойный взгляд Андрияненко, без каких-либо слов понимая все причины, а потом тихо произнесла:
— И у меня никого не было, Лиза…
Лиза едва заметно улыбнулась:
— Я знаю, малышка.
— Правда? — усмехнулась Ира. — Довольно самонадеянно звучит.
— О, нет, нисколько, — Андрияненко отрицательно мотнула головой. — Я почему-то просто это знаю и всё. Не могу объяснить. Думаю, ты тоже пыталась попробовать с кем-то, как и я… И думаю, что тоже не смогла.
— Верно, — тихо согласилась Лазутчикова. — Не смогла. Никто не нужен, кроме тебя…
— И мне никто не нужен, любимая, — прошептала Лиза и внезапно поняла, что этот момент идеален для расставления всех возможных точек.
— Малышка, — сказала она и тоже приподнялась. — Я хочу кое о чём спросить тебя.
— О чём?
— Я уже трижды предлагала тебе быть моей девушкой… И, в общем, получалось не очень…
— Думаешь, четвертый раз — счастливый? — усмехнулась Ира.
Андрияненко мотнула головой:
— Нет-нет. Я больше никогда не предложу тебе стать моей девушкой, Ириш.
Лазутчикова снова изумлённо уставилась на неё: вот такой подставы она точно не ожидала. Она уже готова была возмутиться, но Лиза быстро приложила палец к её губам и с улыбкой уточнила:
— Я хочу предложить тебе стать моей женой.
Глаза Иры стали ещё больше: этот день бил все мыслимые и немыслимые рекорды по неожиданностям. А Андрияненко продолжила:
— У нас с тобой как-то не задалось с «девушкой», если ты не заметила. Я решила больше не рисковать с этим. Так что… У меня, к сожалению, нет сейчас кольца, но…
Лазутчикова вдруг дёрнулась и быстро оторвала от своих губ руку Лизы:
— Погоди! Я могу тебе с этим помочь!
— Что? — нахмурилась Андрияненко, непонимающе наблюдая за тем, как девушка рванула к тумбочке и теперь лихорадочно изучала содержимое одного из ящиков. — Ты чего?
— Вот! — Ира снова запрыгнула на кровать и сунула в руки Лизы бархатную коробочку.
Андрияненко открыла её и замерла:
— Откуда… — начала она, но тут же усмехнулась. — Таня… Она совершенно не умеет прятать вещи…
— Совершенно не умеет, Лиза, — подтвердила Лазутчикова. — Но оно и к лучшему. Иначе всё могло быть совсем иначе.
Лиза молча кивнула, не отрывая взгляда от кольца. Она осторожно прикоснулась к нему кончиками пальцев, невольно вспоминая, как оно когда-то жгло ей руки. Сейчас металл приятно холодил кожу и казался самым верным выбором. Андрияненко ещё раз кивнула своим мыслям и подняла глаза на Иру, терпеливо ожидающую её дальнейших слов.
— Ирина Лазутчикова… Ты самое потрясающее, что случалось со мной в жизни. Ты вообще всё в моей жизни, любимая. И я хочу провести её остаток вместе с тобой. Только с тобой. И только для тебя. Ты станешь моей женой?
Ира сделала всё возможное, чтобы не зареветь, но всё равно всхлипнула, тут же смахивая слёзы:
— Лиза… — едва слышно шепнула она. — Я так люблю тебя… И больше никогда я не позволю себе такую феноменальную глупость как расставание с тобой…
— То есть… — вопросительно приподняла бровь Лиза.
— То есть «да», — Лазутчикова придвинулась к ней, замерла в паре сантиметров от её губ и продолжила: — Я стану твоей женой, Лиза.
Сердце Андрияненко тут же рвануло пробивать грудную клетку, и она с улыбкой прижалась к Ире поцелуем:
— И ещё кое-что, Ира, — усмехнулась она, с трудом разрывая поцелуй, и осторожно надевая кольцо на палец девушки.
— Что?
— Ты не имеешь права передумать.
Лазутчикова изобразила напускное возмущение, старательно пряча довольную улыбку:
— Это что ещё за условие такое?!
А Лиза просто пожала плечами и безапелляционно заявила:
— Всё-всё, Ира! Ты уже согласилась! Назад пути нет!
И девушка, не выдержав, расхохоталась:
— Надеюсь, это условие хотя бы двустороннее, Андрияненко!
— Даже не сомневайся! — Лиза повалила смеющуюся девушку на подушку, снова принимаясь покрывать её поцелуями. — Теперь тебе от меня никогда не избавиться!
— Да кто бы собирался? — хмыкнула Лазутчикова и прикрыла глаза от удовольствия. — Никогда тебя и не отпущу…
***
Впереди было ещё много сложностей, о которых сейчас девушки не задумывались, а может и не хотели задумываться. Было несколько недель нелепой беготни от федеральных маршалов с периодическими прыжками Андрияненко в окно, над которыми впоследствии хохотало всё управление, поскольку привлекать сбежавшего из программы свидетеля было совершенно не за что, а маршалы за это время просто извелись в попытках найти Лизу и обеспечить ей защиту. Уже гораздо позже, после почти целой бутылки виски, Андрияненко призналась Тане, что прекрасно понимала идиотизм собственного поведения, но страх того, что ей придется снова оставить Иру, оказался куда сильнее разума.
Потом было её триумфальное появление на суде в качестве основного свидетеля обвинения, которое стало сюрпризом даже для обвинителя, узнавшего о возвращении Лизы буквально за пару минут до слушания, и в красках рассказавшего ей о том, что думает о её способностях заставлять других людей работать сверхурочно в поисках хоть каких-то новых доказательств. А потом был скандальный процесс, благодаря которому за решёткой оказалась вся верхушка одного из крупнейших наркокартелей и целый ряд сотрудников управления.
Дальше случилось торжественное награждение Лизы для федеральных СМИ, на пару недель превратившее её в национального героя и повлёкшее за собой волну ревности от Иры из-за целой толпы журналисток, обрывающих телефон Андрияненко. А потом гораздо менее торжественное и никак не освещённое в СМИ пожизненное отстранение Лизы от службы в УБН, которое она приняла достаточно спокойно, просто признав факт того, что всё равно бы не смогла больше работать на этой должности. Хотя она и напилась для проформы, с тоской вздыхая по утраченной мечте. Но в целом её приоритеты и отношение к карьере поменялись столь кардинально, что она была даже рада, что ей не пришлось принимать точно такое же решение самостоятельно: перспектива трусливо сбежать от опасной работы в крупном городе в уютный крошечный городок и нежные объятия любимой девушки казалась её своенравной натуре довольно позорной, а вот жестокое «несправедливое» наказание за, по сути, то же самое бегство вышло даже романтичным.
А параллельно со всем этим, да и ещё несколько месяцев после, была тяжелая психотерапия для Иры, с сеансами трижды в неделю, которую девушка проходила исключительно в присутствии Андрияненко. Ещё долго она боялась отпускать Лизу от себя хотя бы на несколько минут, и даже все закрытые заседания проводила под дверью зала суда. Ещё долго она засыпала только в объятиях Андрияненко и просыпалась в ужасе от того, что всё это просто затянувшийся сон. Лиза даже сумела научиться не выпускать её из своих рук всю ночь, чтобы первое, что Лазутчикова чувствовала с утра — это стук её сердца и спокойное дыхание на макушке. Ещё долго Иру преследовали сомнения и подозрения, которые Андрияненко терпела поразительно спокойно, совершенно уверенная в том, что теперь способна справиться вообще с любой выходкой своей девушки. И только изредка, когда Лазутчикова становилась совершенно невыносима в очередном приступе ревности или недоверия, Лиза уверенно заявляла ей, что если она не прекратит сию же минуту, то Андрияненко ничего не стоит отбить Таню у Дока, и тогда Ире снова придётся попыхтеть, чтобы вернуть её в «один хер неизбежные отношения с поехавшей младшей Лазутчиковой». Эта театрально-драматическая и поразительно нелепая угроза всегда действовала на Иру одинаково: она срывалась в истерический хохот, а через пару минут успокаивалась и даже извинялась. Так что Андрияненко просто взяла это на вооружение, стараясь показывать своей девушке всю абсурдность возникающих сейчас проблем на фоне всего пережитого ими в прошлом.
Но постепенно, шаг за шагом, все страхи и сомнения стали отходить на второй план, а потом и вовсе исчезли. Лишь очень редкие ночные кошмары остались с Ирой, кажется, на всю жизнь, но с ними она готова была смириться. Она совершенно перестала сомневаться в Лизе, будто вернувшись в самое начало их отношений, когда всё было максимально просто и очевидно. И вскоре даже на откровенные взгляды других девушек в сторону Андрияненко или непроизвольный поворот головы Лизы вслед очередной симпатичной шатенке Ира просто закатывала глаза и беспощадно врезалась локтем ей в ребра.
Андрияненко же, в свою очередь, научилась не бросаться на любого парня, который принимался флиртовать с её девушкой, не устраивать ей сцен или скандалов, но не могла удержаться от демонстративного страстного поцелуя, который напрочь отбивал у всех желание продолжать флирт. Какое-то время Ира пыталась как-то бороться с этим, а потом решила просто забить. В конце концов, поцелуи Лизы ей нравились, а то, что случались они в очереди на кассу супермаркета, было проблемой только для очереди.
И, так или иначе, время играло свою целительную роль. Оно двигалось вперёд, увлекая за собой реальное и уничтожая иллюзорное. Отсеивало, фильтровало и расставляло всё по своим местам. Учило новому и освобождало от прежнего. Рисовало будущее и стирало прошлое.
И тот путь, который предстояло пройти — уже вместе, а не порознь — становился всё чётче, яснее, очевиднее. Он будто проявлялся яркими контрастными штрихами на белоснежном полотне и не давал даже шанса на другой выбор. Выбор, который никто и не искал.
___________________________
Можно,конечно,было закончить и на этом,но есть еще одна заключительная глава
А давайте попробуем побить все рекорды по голосам на одной главе))
Сколько сможете набрать?⭐⭐⭐