Убийство при свете рампы

2.3.

Капитан Дамина едва удержал изумленный возглас. Имя Рэйнаро Рамирре носил второй сын государыни, известный больше под невыразительным обозначением «средний принц». Неужели Дано опоздал настолько, что пропустил торжественное оповещение публики о присутствии августейшей персоны, всеобщий поклон и прочее?..

- Известно, - спокойно кивнул полковник Эрнани. – А также мне известно, что его высочество прибыл инкогнито, дабы избежать официального представления, аплодисментов и прочего. Не беспокойтесь, он вернулся во дворец в полной сохранности. А меня, боюсь, завтра ждет тяжелый разговор с министром внутренних дел.

- Меня ждет тяжелый разговор с королевой, - мрачно сказал кавалер Феличе. – И с его высочеством тоже. Он живо интересуется театром, даже удостаивал беседой актеров, в том числе и Клэр.

- А что вы можете сказать о погибшей? – вступил капитан Дамина. - Она была склонна к самоубийству?

- Нет, кажется... В истерики она не впадала, помутнения рассудка с нею не случались. Она была молода, красива, обласкана публикой и купалась в роскоши. То есть у нее совершенно не было причин лезть в петлю.

- Долги, неудачи в личной жизни? – подсказал капитан Дамина.

Кавалер Феличе опустил глаза и снова потянулся к бутылке. Капитан и полковник многозначительно переглянулись.

- Это строго конфиденциально, - сказал кавалер Феличе. – Если мои слова просочатся в газеты, театр окажется по уши в дерьме, прошу прощения за выбор слов. Клэр находилась под покровительством одного очень богатого человека, который и сделал из нее, уличной певички, звезду Королевского театра. Его зовут Селби Себолла, у него крупнейшая судостроительная верфь в Криде, огромное поместье под Трианессом и...

- Не утруждайтесь, мне хорошо известно, кто такой Селби Себолла, - сказал полковник, почему-то нахмурившись. – И что, Клэр страдала от его покровительства?

- Я хотел сказать, что неудачей такой поворот событий трудно назвать. Но я не владею подробностями, хватает с меня и того, что господин Себолла любезно оказывает театру значительную помощь. Насчет других... кхм, привязанностей Клэр я тоже ничего не знаю. Меня вообще не интересуют сердечные дела актеров, равно как и танцоров балета, музыкантов, художников и прочих граждан, которым я плачу деньги за то, чтобы они хорошо выполняли свою работу. А Клэр была хорошей актрисой. Критики ее хвалили, публика боготворила и охотно несла в мою кассу денежки. Некоторые думают, - здесь кавалер Феличе осуждающе посмотрел на капитана Дамину, - что актриса – это разновидность проститутки. Ну, куртизанки. Я скажу так: если актриса берет за любовь деньги – это ее личное дело. Может и не брать, я никого не заставляю охмурять богачей, не отбираю подаренные цацки и не требую возить меня на курорты. В конце концов, я заведую лучшим театром страны, а не борделем! Но публике угодно считать иначе. Они сами тащат актерам цветы и подарки, сами раскрывают перед ними кошельки, а те рады стараться. Превратили служение искусству черт знает во что! И когда одни стократно переплачивают за обыкновенный трах, а другие не получают билета в райскую жизнь, виноват кто? Конечно, директор театра!

«Нажрался, свинья», - понял капитан Дамина, слушая сию пространную тираду. Кавалера Эрнани, судя по выражению глаз, посетила та же догадка, и он поднялся с кресла.

- Я глубоко сожалею о том, что произошло, - сказал полковник. - Городская стража приложит все усилия, чтобы работа театра возобновилась как можно скорее.

Кавалер Феличе посмотрел на него снизу вверх, глаза его увлажнились.

- Ах, кавалер Эрнани, сам Господь послал вас этому городу! Я полностью в вашей власти.

- Благодарю за оказанное доверие, - учтиво поклонился тот. – Мы можем рассчитывать на вашу помощь?

- Разумеется!

- Я зайду завтра, - сказал капитан Дамина. – Мне нужно будет обсудить случившееся с Яго, Эленор, кавалером Микой Микелле, а также с теми, кто беседовал с Клэр перед ее гибелью.

- Как пожелаете, господин офицер. Но будьте осторожны, актеры – это такой народ... - здесь он игриво хихикнул и причмокнул губами.

Полковник Эрнани и капитан Дамина одновременно вздохнули, пожелали директору театра доброй ночи и оставили наедине с бренди.