Убийство при свете рампы

10.1.

Через час капитан Дамина, сытый и освеженный купанием, сосредоточенно составлял список вопросов для принца Рамирре. Не то чтобы он опасался запутаться во время беседы (даже в мыслях он не смел назвать завтрашнюю встречу допросом); дело было в подборе однозначных, но вместе с тем деликатных и почтительных формулировок. Учитывая скудные познания капитана в изящной словесности, эти литературные упражнения порядком его утомили. Впрочем, результат его стараний оказался весьма неплох, оставалось только подготовиться внешне.

Увы, в качестве костюма, достойного глаз августейшей персоны, Дано располагал лишь парадной формой. Великолепное сукно, серебряное шитье, сверкающие пуговицы и эполеты, тонкие перчатки и орденская звезда под воротом - капитан сам не мог на себя наглядеться, когда надевал ее. Остальное было буднично и слишком... сурово. А достать готовое платье с учетом статей капитана было затруднительно, даже если бы в распоряжении имелось больше, чем пятнадцать часов.

И тогда капитан Дамина вновь вспомнил о полковнике Эрнани, но теперь его размышления носили более деловой характер. Они одного роста и почти одинакового сложения, разве что полковник уже в талии и бедрах, но под камзолом разница вряд ли будет заметна... А гардероб полковника по праву считался эталоном элегантности в управлении: никто не умел так носить подбитые песцом плащи, бархатные камзолы и шелковые жилеты, никто не умел с равным изяществом повязать галстук и подобрать к нему булавку. И совершенно определенно никто не обладал таким вкусом к шляпам, как начальник стражи Трианесса.

Наиболее пристойную просьбу одолжить на денек какой-нибудь симпатичный костюм капитан Дамина сочинял уже в наемном экипаже, следовавшем к Пекарской улице, дом двенадцатый. В конце концов, ничего страшного, если он признается, для чего нужна одежка. Ведь Эйри Эрнани не просто полковник стражи, он кавалер, и вопросы чести для него - закон, свято чтимый наравне с законами государства. Только бы он был дома!

Слава Богу, окна квартиры полковника были ярко освещены. Миновав маленький палисадник, капитан Дамина немного постоял на пороге, собираясь с духом, а затем позвонил.

Дверь открыл не кто иной, как сам кавалер Эрнани. Это порядком удивило капитана, однако еще больше удивило невозмутимое выражение лица начальника, будто его ничуть не озадачил неожиданный визит. В прихожей горела лампа, отчего в черных локонах кавалера Эрнани, забранных по-домашнему в хвост, загорались золотистые искорки. Его халат, накинутый поверх рубашки и свободных домашних штанов, показался капитану бесконечно милым.