Убийство при свете рампы

3.2.

- Я был в театре, - медленно ответил режиссер. Руки его, не зная покоя, складывали газетные листы вчетверо. – Следил за ходом пьесы из правой кулисы. Поэтому я сам видел, как Клэр... как она упала. Но тогда я не сразу понял, что произошло. Говоря откровенно, я даже сейчас не могу поверить в реальность всех этих событий; будто нахожусь в каком-то тяжелом сне, от которого никак не могу очнуться. В тот миг мне почудился чей-то злорадный хохот: это судьба смеялась надо мной, как я когда-то смеялся над легендой о проклятии «Виселицы»... Вы ведь слышали, что с каждым, кто брался за эту пьесу, случались несчастья? Извините, я отвлекся. Так вот, когда стало ясно, что страховка лопнула, поднялась паника, но я пребывал в таком шоке, что не мог пошевелиться. Меня вытеснили в комнату ожидания выхода, и я находился там до прибытия городской стражи. Потом меня вместе со всеми попросили пройти в хореографический класс, а часа через полтора разрешили идти домой.

- Знаете, кавалер Микелле, эта последняя сцена в четвертом акте была по-настоящему рискованной. Для чего вы поставили ее таким образом?

- Для наибольшей достоверности – и только. Клянусь, господин офицер, мы предприняли все меры, чтобы сделать финальную сцену абсолютно безопасной для актрисы. Страховочная веревка была короче той, на которой Клэр якобы висела, дабы петля не давила на шею, и очень, очень прочной. Мы сотни раз репетировали сцену казни, я лично проверял надежность страховки, а Яго, мастер столярного цеха, проводил тщательный осмотр виселицы перед каждым спектаклем. Вы... вы считаете, что мы с ним должны сесть за это в тюрьму?

- Пока я просто собираю факты, - ответил капитан Дамина. Надменность господина режиссера таяла на глазах, теперь он смотрел на капитана заискивающе. – Но если вы желаете понести наказание за смерть Клэр, прокуратура подыщет для вас подходящую статью.

- Вам угодно шутить! – воскликнул кавалер Микелле.

Вместо ответа капитан Дамина встал, подошел к окну и распахнул портьеры – он не любил вести допрос при плохом освещении. В комнату пролился жиденький свет ненастного утра, но кавалер Микелле щурился на него, будто совенок на яркое солнце.

- Ваш вопрос чрезвычайно интересен с точки зрения юриспруденции, - сказал капитан Дамина, возвращаясь на место. – Думаю, ответить на него станет возможно, когда мы установим личность убийцы. Расскажите-ка мне подробнее об этой виселице. Яго проверял ее перед спектаклем. А потом?

- Она стояла в левой кулисе, - ответил режиссер, быстро облизав сухие губы. – Поближе к столярному цеху, чтобы легче было катать туда-обратно. Понимаете, это довольно тяжелое сооружение. Яго поставил ее на колеса, но все равно ее приходилось выкатывать на сцену вчетвером. Поднимались на нее только «палач» и Клэр.

- Значит, виселица была доступна любому, кто мог попасть за кулисы?

- Да, но за кулисами разрешено находиться только занятым в пьесе актерам, а также гримерам и реквизиторам... Господи, - здесь кавалер Микелле съежился и уронил лицо в ладони, – это какой-то кошмар. Между кулисами есть проход, он находится прямо за сценой, и человеку, знакомому с планировкой театра, ничего не стоит туда попасть.

- Перед четвертым актом вы видели кого-нибудь рядом с виселицей?

- Конечно. Статистов, играющих стражей, и палача. Никто из них ничего не резал, ручаюсь.

- А в антракте?

- Я отлучился. В буфет и, простите, в уборную. Вернулся только после третьего звонка, ничего подозрительного не заметил. В левой кулисе стоял Эсса Элья, но ему положено было там находиться по сценарию.

- А можно ли попасть за кулисы из зрительного зала, например?

- Это запрещено до окончания спектакля. В зале всегда остаются капельдинеры и следят за порядком.

- А из холла театра есть какие-нибудь пути?

- Да. На первом этаже есть два выхода, справа и слева, чуть дальше за уборными. Слева – в столярный и реквизиторский цеха, а справа – в костюмерную, гримерные, танцевальный и музыкальный классы; оба коридора ведут за кулисы. Хотите, набросаю вам схему для простоты понимания?

- Благодарю, - согласился капитан Дамина. – Это существенно поможет в моем расследовании.

Кавалер Микелле торопливо пересел за рабочий стол, откопал карандаш, чистый лист бумаги и принялся чертить.

- Дверь к гримерным, к сожалению, не запирается, - доверительно сообщил он. – Мы просто повесили табличку, что благородным господам не следует входить. Но, вы же знаете, то кому-то из служащих потребуется уборная, то покровители пожелают увидеть актеров... Вот и готово. Знаете, я подумал, может быть, действительно какой-нибудь разозленный поклонник пробрался за кулисы...