Убийство при свете рампы

9.1.

В управлении Дано пробыл до пяти часов вечера, занимаясь мелкой бумажной работой. Последующие дни расследования он планировал посвятить беседам со служащими Королевского театра и теперь готовил все необходимое, чтобы беседы оказались максимально результативными. Мало ли, вдруг поломойка подсмотрела, как некая актриса прячет под юбчонкой ножик и крадется к виселице. Или сама Клэр, следуя древнему женскому обычаю, делилась сокровенными переживаниями с парикмахером. Обслуживающий персонал, как правило, всегда что-нибудь видит и слышит, и капитан Дамина возлагал на оный персонал большие надежды.

Закончив с повестками, Дано методично заполнил запросы в трианесские банки о состоянии счетов верфи Селби Себоллы, а также в налоговую службу на предмет задолженности. На верфь он тоже подготовил запрос – мало ли, вдруг бухгалтерия почтенного кавалера прозрачна, как слезы младенца.

В особняк означенного кавалера капитан прибыл к половине шестого в наемном экипаже, не желая привлекать внимание шпионов от прессы, Тайной Службы и просто любопытствующих к карете с государственным гербом. Все тот же упитанный дворецкий провел его в знакомую гостиную - без вопросов, без комментариев, без чувств, без жизни, без любви.

В гостиной капитан Дамина застал леди Мерод беседующей у окна с незнакомым господином в черном камзоле. Они говорили спокойно и тихо, однако напряжение в позе, жестах и мимике леди выдавало тревогу, хотя и тщательно скрываемую. В руке она сжимала какое-то письмо - о нем, видимо, и шла речь. Отношение господина к предмету беседы капитан Дамина установить не смог - тот стоял спиною ко входу.

Заметив стража, леди Мерод сдержанно улыбнулась, поздоровалась и предложила ему кресло. Господин в элегантном камзоле назвался Гаспарро, старшим управляющим верфью кавалера Себоллы, и тоже одарил капитана учтивой улыбкой, но улыбка эта капитану почему-то не понравилась. Может быть, оттого, что он вообще не очень жаловал разного рода дельцов с их безупречными костюмчиками и протокольными манерами. Может быть, оттого, что Гаспарро явно происходил из Марранги и вкупе со смуглой кожей, зачесанными назад черными волосами, умело подведенными глазами и наманикюренными пальцами производил впечатление томного героя тех романов, какие печатаются в журналах бесконечными главами и вызывают совершенно необъяснимые бури в женских сердцах. Может быть, оттого, что Гаспарро усердно молодился - по подсчетам капитана, ему было лет пятьдесят пять.

- Жаль, что наше знакомство состоялось при столь печальных обстоятельствах, - сказал управляющий, пожимая капитану руку. - Мы получили ваши приглашения... К несчастью, состояние господина Себоллы по-прежнему вызывает опасения.

- Искренне желаю ему скорейшего выздоровления. Надеюсь, вы уделите мне немного времени?

- Увы. Я заехал только пообедать и сейчас вынужден вернуться на верфь: начинается судоходный период, и каждый мой день расписан по минутам. Но я непременно отвечу на все ваши вопросы, если вы не откажетесь отобедать со мною завтра, скажем, в три часа пополудни.

- Почту за честь, - ответил капитан Дамина и учтиво поклонился.

- Это взаимно, господин офицер. Итак, завтра, в три часа. Кажется, в ресторанчике "Каштан" недалеко от управления стражи вполне приличная кухня...

Гаспарро еще немного посетовал на огромное количество неотложных дел, требующих его присутствия, и откланялся, продолжая белозубо ухмыляться. Помнится, кавалер Таэсса Таэлья описывал управляющего как "пронырливую личность", и капитан, пожалуй, был с ним согласен.