Убийство при свете рампы

1.4.

Вернувшись на место после первого звонка, капитан Дамина покрутил головой в поисках ложи полковника Эрнани и его спутника. Они сидели справа на втором ярусе, капитан легко отыскал белый с золотом мундир и пышную каштановую гриву рядом. Он попытался прикинуть, сколько букетов, подарков и комплиментов потребовалось кавалеру Эрнани, чтобы заманить в постель это скромное создание с невинными голубыми глазками. Или, может быть, юноша несколько месяцев вел осаду неприступной цитадели, кою являл собой начальник городской стражи?..

Капитан Дамина, конечно же, и не думал ревновать их друг к другу, разлучать очевидно счастливую пару - тем более, но аристократическая сдержанность одного и романтичность другого, да еще при такой разной и утонченной красоте, страшно будоражили его воображение. Вздохнув, капитан в последний раз представил, как лежит в огромной кровати между роковым красавцем-полковником и милашкой Иньо, и перешел к обдумыванию альтернативных вариантов. Всегда есть добыча легче и решения проще. К примеру, рыженький юноша в лиловом. Капитан Дамина точно знал, что тот не поменяется местами со своей суровой стражницей.

Так и случилось. Прелестный незнакомец и дама в черном пришли к третьему звонку и уселись на прежние места. Между ними, кажется, произошла размолвка, ибо дама выглядела еще более раздраженной, а юноша - еще более подавленным.

Погас свет, занавес поднялся, из оркестровой ямы полилась скорбная музыка. На сцене появилась Клэр, облаченная в пышный траур по убиенному в предыдущем акте супругу, и пьеса пошла своим чередом.

Третий акт, как и следовало ожидать, закончился убийством героя Эссы Эльи, и в этот миг по залу пронесся дружный вздох, местами переходящий в горестное "ах". Зрители слишком любили златокудрого актера, чтобы спокойно воспринимать его пусть и постановочную, но гибель.

На сцену выбежали актеры в доспехах городской стражи тех времен, весьма точно воспроизведенных, и повели Клэр в тюрьму. Капитан Дамина снова вздохнул. Легко работалось ребятам. Ни тебе адвокатов, ни прокуроров с их капризами, ни судей, у которых поди выпроси заключение подозреваемого под стражу. Только и глядят, как бы залога побольше хапнуть, сволочи...

В четвертом акте на сцене появилась еще одна виселица, и капитану стало жутко от того, насколько достоверно она выглядела. Не был забыт даже рычаг, открывающий люк под ногами преступника.

В финальной сцене свет вдруг стал красным, музыка достигла низшей точки печали и затихла. Клэр в длинной фате взошла на эшафот. Актер, исполняющий роль палача, медленно водрузил петлю на ее шею и отошел к рычагу. Зрители в зале, кажется, забыли, как дышать. Дано тоже чувствовал, как его руки подрагивают от нервного напряжения, чего с ним давно не случалось. Юноша рядом с капитаном сжал подлокотники кресла.

Палач дернул рычаг. Звенящую тишину нарушал только скрип веревки, на котором раскачивалось неподвижное тело Клэр.

Так продолжалось несколько минут.

Вдруг одна из статисток, стоявшая позади виселицы, пронзительно завизжала. Актер в палаческом колпаке обернулся - и, пошатнувшись, рухнул на эшафот. Стоявшие рядом статисты одновременно подались назад с выражением непритворного ужаса на лицах. Кто-то замахал руками, занавес стремительно закрылся, и было совершенно ясно, что представления актеров и общего поклона не будет.

Капитан Дамина вскочил, не веря глазам и ушам.

Теперь даже отъявленные тугодумы сообразили, что случилось. Страховка не сработала. Повешение состоялось всерьез.

Капитан Дамина быстро выбрался в проход между рядами, попутно отдавив несколько ног, и кинулся к сцене, пока толпа пребывала в смятении. Он перемахнул ограду, отделявшую зрителей от оркестровой ямы, растолкал музыкантов и практически взлетел на сцену. Никто не попытался задержать его, даже когда он ворвался за занавес.

Там творился сущий ад. В красном полумраке все еще покачивалось тело молодой женщины в длинном черном одеянии, а подле нее лежал человек в палаческом колпаке. Капитан Дамина запрыгнул на эшафот, обхватил повешенную за пояс, приподнял и громогласно велел принести что-нибудь острое. Кто-то почти сразу подал ему кухонный нож, коим капитан обрезал петлю, поймал осевшее тело и аккуратно уложил на доски.

Увы, худшие опасения капитана подтвердились. Ни прощупывание пульса, ни меры первой врачебной помощи не принесли положительного результата: Клэр была мертва. Ее лицо было чудовищно бледным, даже под слоем грима, и утратило всякое выражение - будто гипсовая маска, которой художник придал черты знаменитой актрисы...

Человек в палаческом колпаке дышал, хотя и пребывал в глубоком обмороке, так что за него можно было не беспокоиться.

Поднявшись с колен, Дано оглядел статистов, столпившихся возле виселицы, и отрывисто приказал:

- Быстро: врача, отряд городской стражи. Составу никуда не расходиться. Труп не трогать, к виселице не подходить. Директора театра сюда.

- Вы кто? - неуверенно спросили из толпы.

- Городская стража Тианесса, капитан Дано Дамина.