Как только приходит серая депрессия, так сразу не ощутимо время, которое тянется, а не течёт за момент ожидания. Я сходила с ума каждый день, когда приходили любые новости с линии фронта. После поражения было сложно вообще собраться с мыслями и пойти в очередной бой, когда сердце изнывало от боли. Я поняла, что те дни, которые были выделены для визита с Гарри, упущены зря. Если сейчас кто-нибудь позвонит, скажет, приезжай к нему, приезжай всего на пять минут, я сорвусь с места и поеду хоть на эти никчёмные пять минут, хоть посреди ночи.
Но быть под стражей и быть уже в тюрьме – две разные вещи. Я стараюсь изо всех сил сфокусироваться на работе, на танцах, на учёбе и на судебном процессе. И именно когда начинаешь распыляться на разные дела, боль на пару секунд отходит на второй план. Тренировки затягивали, появление домашней работы в школе забирали силы, что только по вечерам я созванивалась с мамой, затем с адвокатом, Мистером Макдаффом, и спрашивала каждый шаг.
В один из вечеров, когда я снова проехала весь город, чтобы остаться на ночь у Гарри, телефон разразился звонком, не обещающим ничего хорошего. Имя, которое я увидела на экране, принесло дикую боль. Папа. Я долго смотрела на вибрирование смартфона и не могла решиться на разговор. Кто знает, что у него в голове.
- Да, – холодно отозвалась, даже не вспомнив, как телефон оказался у моего уха.
- Лили, ты сейчас в школе? – непринуждённо, будто не испортив жизнь любимому мне человеку, спрашивает, отчего хочется сказать колкость, но я сдерживаюсь.
- Нет, – придерживаюсь односложных ответов и достаю из холодильника ужин.
И даже то, что я разговариваю с ним по телефону, что проявляю такое неуважение к Гарри, беседуя с его обвинителем, заставляет опротиветь от самой себя. Ведь было ясно каждому в том зале заседаний, что приговор по делу вынесен нечестно. Садить человека на год за отношения с человеком, которому скоро исполнится восемнадцать - глупо. И когда я обратилась к Мистеру Макдаффу с единственным вопросом: «Куплено?», ответ был простой и даже незамысловатый – кивок головы. В этот момент я поняла, что бороться с влиянием денег и авторитетом, в одиночку, практически невозможно. Хоть задохнись в подушку слезами, деньги сделали своё дело, хоть о стену убейся, но правоту свою не докажешь, хоть застрелись, он сейчас за решёткой. А от мысли, что его могут там обижать, только услышав, по какой статье посадили, уносит меня в пучину боли и страданий.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
| Частная школа | 18+
Teen FictionУ всех в жизни наступает переломный момент, когда всё поворачивается другим ракурсом. Можно пережить всё, но вот подставить чужую жизнь, свободу под угрозу тяжелее, чем сгубить свою. Лилия Уайт не хочет, понимает, что нельзя, но ввязывается в отноше...
