Storybook |TXT|

Прошу, заклейми меня

     |  πейринг: Soobin×HueningKai  |

______________________________________
— Мы не можем быть вместе, малыш… — Субин слишком не хотел говорить этих слов. Слишком не хотел видеть слез Кая, его застывшую и уже мертвую улыбку, что пару секунд назад с надеждой сияла только для него одного. Но пришлось. Потому что он так же слишком любит его, чтобы позволить себе поддаться чувствам, которые могут ранить обоих.
— Но… п-почему? — Кай дрожит, чувствует, что от той радости, когда они с его Бином наслаждались присутствием друг друга, не осталось ни следа. Он еще малышом называть его смеет, когда буквально убил своим ответом на то, к чему Кай был так трепетен.
Субин молчит, потупив взгляд в деревянный пол. И не находится слов, чтобы выразить все свои чувства сейчас. Он лишь злиться на себя за робость перед человеком, которого любит до смерти, без которого жить больше точно не сможет. Смешно, ведь умереть он в любом случае не может, как бы того не хотелось.
— Почему?! — Кай срывается на хриплый крик, потому что не выдерживает молчания и раздражающего кома в горле. Только ком этот на слезы почти истерические пробивает. Кай, прерывисто дыша, плачет, руками маленькое лицо свое закрывает, а Субин взгляд полный раскаяния прячет. Сердце его никогда не бьющееся сейчас болезненно сжалось. С ним он мог чувствовать себя живым, даже если все его существо говорит об обратном. Сейчас он растерянно тянется к Каю, но в ответ удар по руке получает и принимает это за просьбу уйти. И уходит. А Кай понимает, что это конец и что вернуть все обратно уже не получится. Хочется броситься к этой проклятой крепкой груди, стучать в нее неистово с надеждой, что навечно замершее сердце выберется из ледяных оков и в объятия свои возьмет обратно.
Но ведь так не будет?
Это «не будет» он в голове крутит как мантру, и в сознании помутнённом отчаянно стеклянный стакан разбивает, хватает острый осколок и дрожащей рукой ровный порез на запястье проводит. А Субин на выходе резко замирает, в ужасе к младшему рвется, хоть и бежать сейчас изо всех сил единственное, что способно спасти обоих от самой большой глупости.
— Малыш… — Кай горько усмехается, и взгляд устремляет прямо в глаза любимого. Сейчас он не совсем понимает путь, по которому так смело пошёл. А вот Субин понимает и смотрит шокировано в пару карих глаз напротив. Взгляд отвести пытается от тонкой кровавой линии на запястье любимого. Но аромат манит, скручивает сердце и лёгкие в прочный узел. И зверь в эту секунду просыпается, учуяв запах запретный, впустив его, наконец, в свое тело. Он рвется наружу отчаянно, будто владение младшим все, чего он желает. Старший больше этому монстру сопротивляться не в силах, клыки выпускает и их острием мягкие губы свои ранит, потому что тщетно сдержаться пытается от того, о чем жалеть потом будут оба. Кай смотрит с вызовом. Страх перед зверем вовсе игнорирует, потому что слишком устал чувствовать боль не взаимности. Младший наивно предполагает, что выбранный путь — единственный. И все равно уже, что последствия будут не лучшие. Главное быть, наконец прирученным, быть в желанных сильных руках и чувствовать прикосновений жар с мурашками. Стоит ли?
Стоит.
И Кай шагает вперёд, прямо к Субину, словно не он тут главная жертва. А Бин рот приоткрывает, но слов не произносит. Он в тишине между ними остановиться просит. Но Кай не слышит. Он вообще ничего не слышит. Для него ступить назад — значит упасть в бесконечную пропасть. Пропасть чувств и мгновений, что заставляли каждого тонуть в своей молчаливо-жестокой любви. Пропасть желаний, которые сковывали самыми крепкими цепями до хруста костей, стоило им лишь коснутся друг друга.
Скорее они друг для друга самая страшная пропасть…
И Кай снова шагает вперед, оказываясь в жалком метре от своего Бина. Воздух сжимается одновременно с внутренностями Субина, которые на самом деле мертвы. Вески больно ноют, а тело пульсирует, пока по пухлым губам стекает алая кровь. Кай его зверю кажется единственным, чем можно насытиться. Но зверь этот и есть сам Субин. Это его страшная суть, что он так отчаянно прячет. Это самое безумное желание к единственному человеку в его жалкой жизни. И этот человек прямо сейчас ведёт опасную игру, которую невозможно будет закончить, если сделать лишь один неверный шаг.
И Кай его делает, за края рубашки маленькими ручками цепляется, неожиданно для себя голову вниз опуская. Это не стыд, а очередная игра. Субин глаза закрывает, всем телом напрягается и чувствует, как хочется выть от своей безнадежности. А Кай все сильнее к крепкому телу прижимается, пытаясь уткнуться в большую грудь. Мятный аромат свежести заполняет все пространство, вынуждая Бина все же простонать несвязное «Блять». Он проникает в легкие, обжигает собой, не давая вдоха или даже выдоха.
— Ты хочешь меня, так ведь? — совершенно тихо и ломано произносит Кай, скрещивая руки на талии Бина. Кай знает, что он хочет его прямо сейчас, но в ответе чувствует необходимость.
Субин молчит какое-то время, а потом плюет на всякий рассудок, что еще остался в нем. Он аккуратно берет в свои руки раненное запястье Кая и подносит близко к лицу, вдыхая запах его крови.
Это великолепно.
Губы Бина снова приоткрываются, обнажая острые клики. Они страшно зудят от жажды попробовать его на вкус, пометить и сделать навечно своим. Кай дрожит всем телом, смотря с ожиданием и страстью в глазах. Субин не в состоянии вытерпеть это. Он притягивает запястье к губам и ни секунды не медля проводит языком по идеально алой кровавой линии. Вкус великолепнее, чем он себе только мог представить. Кай шипит в удовольствии, когда Бин случайно задевает его кожу клыками.
— Я охуеть как сильно хочу тебя, — неожиданно произносит Субин, когда слизывает последние остатки крови от неглубокого пореза. И Кай, кажется, умирает в волне приятных чувств, что растекаются по всему телу.
— Тогда бери.
И Субин берет, резко хватая Кая за тонкую талию. Он готов трахнуть его прямо на этом голом паркете, но ему ужас как хочется увидеть, как будет изгибаться его малыш, крича и опираясь об стену, пока он находится в нем. Кай стонет от боли, когда его прижимают грудью к твёрдой поверхности. Но боль эта для него нереальное удовольствие.
Субин не медлит, с тонких плеч рубашку сдирает и лицом к себе поворачивает, тут же целуя в любимую шею. Кай нетерпеливо руку запускает в каштановые волосы хена и направляет его ниже к ключицам. Субин сопротивляться не решает, а послушно целует острые ключицы, иногда оттягивая нежную кожу зубами. Темные засосы заполняют каждый миллиметр на коже. Субин думает, что на ней намного лучше смотрелась бы его метка. Но эти мысли он в страхе прогоняет. Кай нежно стонет, требовательно спуская Бина в область своих брюк.
— Такой нетерпеливый, — дразнит Субин своим сексуальным хриплым голосом.
— Пожалуйста, — все, что смог произнести Кай, сжимая волосы старшего в руке.
Субин даже не ломается, к ширинке таких шикарно обтягивающих бедра Кая брюк прикасается, и расстёгивает, прикусывая губу. Ненужные вещи тут же летят куда-то в сторону, оставляя Кая в одном белье, и то давно промокшем. Субин смотрит на эту картину и слов не находит, лишь нервно сглатывает и нежно касается пальцами бугорка сквозь тонкую ткань, проводя по всей его длине. Кай настолько чувствителен, что готов кончить даже от этого. Но Субин не позволит. Он ткань нетерпеливо стягивает, освобождая возбуждённый орган наружу. Попробовать его на вкус невероятно хочется.
Наверняка он такой же сладкий, как и сам Кай.
Но младший вдруг так сильно нуждаться стал в его пухлых губах на своих. Он резко тянет Субина вверх и сам же желанного места касается. Старший лишь на секунду опешил, а потом их поцелуй из нежного в дикий в мгновение сделал. Он пытается насытиться этими губами, но Кая никогда не бывает достаточно. Их языки переплетаются в безумном танце, который лишает сознания. А дышать им в присутствии друг друга не так обязательно.
Субин все еще не отрываясь от поцелуя, снимает свою рубашку, откидывая ее в сторону. А потом он Кая к себе руками подвигает, чтобы быть как можно ближе, чтобы чувствовать как можно лучше. Кай больше терпеть не может. Так хочется, чтобы Субин вошел в него полностью. Старший и сам этого до невероятного хочет, поэтому отстраняется, Кая к себе спиной поворачивая. Он рукой его член накрывает и под стон Кая своими губами меж лопаток касается. Его рука медленно двигается по плоти вверх, вниз, все новые и новые стоны из младшего выбивая.
— Не медли, я прошу тебя, — Кай больше не может терпеть слишком долгих прелюдий.
— А чего ты хочешь? — Субин даже в такой ситуации дразнить умудряется.
— Чтобы ты… — фраза обрывается стоном. — Чтобы ты, наконец, взял меня.
Прелюдии и правда были долгими, но Субин просто нуждался в том, чтобы насытиться. Он уже совершил самую большую ошибку, поддавшись этим чувствам.
И отступать уже не имеет никакого смысла.
Он смотрит на такое девственное тело, на белоснежную кожу с прекрасными родинками, не расцеловать которые сдержаться просто невозможно. Субин отстраняется, пальцами руки от лопаток до прекрасных ягодиц проводит, а потом ладонями движется к талии, сжимает её и к себе притягивает, чтобы Кай чувствовал, насколько сильно он его желает. Старший вспоминает, что Нин, может быть, не растянут, поэтому руки уже к заветному месту тянет, но Кай останавливает.
— Не нужно, я подготовлен. — Субин хочет спросить, не шутка ли это, но молчит, и смотреть продолжает. — Не смотри на меня так, все это время мне приходилось трахать самого себя только из-за тебя.
От своей искренности Кай в смущении отводит глаза.
— Блять, малыш… — Субину хочется сказать, что он так же каждый день запирался в душе и дрочил на мысли о нем в своей голове. Но болтать сейчас совсем не хочется. Он быстро стягивает с себя дурацкие джинсы и входит резко, отчего Кай вскрикивает и глаза зажмуривает.
Но именно об этом он и мечтал.
— Прости, я слишком долго терпел.
Это все, что говорит Субин, перед тем как задвигаться бешено, заполняя комнату хлюпающими звуками и почти кричащими стонами Кая. Внутри него так узко, что Субин готов был кончить сразу же, как только оказался в нем.
— Быстрее! — просит Кай, умоляя.
Субин ускоряется вдвое, его движения стали размашисты, он изредка оставляет шлепки на заднице Кая. Завтра он точно не сядет. Кай еле удерживается на ногах, упираясь об стену. Старший это замечает, выходит на мгновение, но Нин уже чувствует внутри себя пустоту. Субин его к себе лицом разворачивает, коротко в губы целует и на руки подхватывает, заставляя обхватить свои бедра ногами. Он собирается трахнуть его на весу.
Как же прекрасно будет кончить в него в этой позе.
Субин снова входит, снова начинает двигаться, только более медленно. Но Кай не любит медленно. Он обнимает шею Субина двумя руками и сам начинает скакать беспорядочно. Внутри все пульсирует. От непередаваемо приятных ощущений ноги сводит и хочется кричать во все горло. Субин громко рычит и к губам Кая прислоняется. Теперь они стонут прямо друг в друга. Держаться остается все сложнее, оба вот-вот не выдержат. Кай стонет все громче, Субин рычит все сильнее, а их движения все более несдержанны.
— Я больше не могу, — говорит Субин в губы Кая, если это вообще можно назвать человеческой речью.
— Заклейми меня, — отвечает Кай отчаянно. Это точно то, что Субин так боялся. Его клыки и тот самый зверь на эту фразу отзываются, заставляя приблизиться к шее и замереть в миллиметре от кожи.
Кай так сильно желает этого. Он хочет, чтобы Субин сделал его навеки своим. Чтобы он зависел от него и его крови, чтобы он хотел только его одного. Да, Нин эгоист. Но кто любит не эгоистично?
Никто.
— Я прошу тебя, Бин, — на глазах чуть ли не слезы появляются. — Я так прошу тебя…. Сделай это.
— Блять! — кричит Субин от безнадежности и вбивает Кая в стену, вызывая у него такой же крик.
Он злится ужасно, но эта злость в любви растворяется. И он шею облизывает, неосознанно к укусу приготавливая. Сам при этом продолжает двигаться как прежде, чувствуя, что прямо сейчас все закончиться. Кай стонет, будто по нарастающей, ногтями своими спину Бина царапает и голову вверх запрокидывает. Они оба на грани. И когда эта грань наступает, Субин впивается в нежную кожу на шее и кончает внутрь.
Он никогда не думал, что заклеймит своего избранного, одновременно кончая в него.
Кай в боли и оргазме растворяется, дрожит в руках Бина до ужаса сильно. Он чувствует, как из него высасывают кровь, потому что тело становится ватным, а веки тяжелыми. И Кай поверить не может, что это прямо сейчас происходит. Глаза Бина становятся яркими. Теперь он навеки связан со своим избранным. Теперь ничего назад не вернуть. Он отстраняется, на совсем слабого Кая смотрит и к его лбу прислоняется.
— Ты даже представить не можешь, что мы наделали, — шепчет Субин, но Кай его уже не слышит.
О последствиях он пожалеет потом…