«Мое настоящее - ПРОШЛОЕ»

Часть 30

После разговора с Васькой возле больницы, Женя вернулась домой и заперлась в своей комнате. Она читала Васькины письма, которые не успела прочесть прошлой ночью, с каждой строчкой все больше и больше забывая о реальности. В это время Васька бережно укрыл Александру пледом. Он понимал, что в ее состоянии нельзя нервничать, поэтому проявлял заботу, терпение, и насколько мог, пытался скрыть свои душевные раны. Та случайная встреча словно перевернула его жизнь, заставила понять, что он жив, что он не робот и может испытывать нечто большее, чем долг, привязанность и благодарность. Вот и сейчас, нежно сжимая в ладонях, руку жены, его мысли были о той, которая заставила его вновь понять, что есть любовь на самом деле.
- Отдыхай. – чуть слышно, сказал каплей, приподнимаясь с кровати.
Ваське нужно было ехать в аэропорт, чтобы встретить Митьку и Лизу, поэтому он тихо покинул спальню, стараясь не тревожить сон Александры.
В этот вечер, разделяющий неделю пополам, Леська проводила сидя на диване, хаотично переключая каналы, в поисках чего-нибудь интересного.
- Бред!... – недовольно произнесла Уманова, отбросив пульт в сторону.
Она не любила проводить вечера в одиночестве, с того самого дня, как погиб ее отец. В такие минуты ей часто казалось, что пока она здесь, кто-то из ее близких подвергается опасности, поэтому чаще всего она заранее строила планы на вечерние посиделки с подругами. Обычно ей это с легкостью удавалось, но сегодня... Сегодня она осталась одна. Леська прошла на кухню и достала из холодильника ведерко с мороженным.
- Ну, раз не напиться... - произнесла девушка, выкладывая в чашку вторую порцию мороженного. - ... значит будем наедаться.
Убрав ведерко, с остатками мороженного в холодильник, Леська взяла чашку и проследовала в гостиную, как на полпути раздался звонок в двери.
- Кого там еще принесло!? – недовольно буркнула Уманова, оставив тарелку на полочке в прихожей. – Привет, а ты что здесь делаешь? – с недоумением, спросила Олеся, открыв дверь.
- Пустишь? Разговор есть. – ответил Борис, с едва заметным волнением, что на него совсем не походило.
- Прошу! – с легким взмахом рукой, в знак согласия, сказала девушка.
- Разувшись, Борька прошел вслед за Олеськой.
- Что делаешь?
- Думаю, чем себя занять. Вот решила подкрепиться, будешь? – показывая Тарасову тарелку с мороженным, поинтересовалась Ума.
- Н-нет.
- А ты чего вдруг решил приехать?
- Понимаешь... Ух! Даже не знаю, как бы тебе все это объяснить.
- Борь, случилось что-то? – обеспокоенно спросила Леся.
- Нет, ничего не поправимого. Просто...
- Да, товарищ капитан первого ранга, не замечала я за вами прежде подобной скромности. Выкладывай!
- В общем, Леська, ты мне нравишься. Вот. Ух, прям легче стало. – переводя дух, сообщил Бизон.
В комнате возникла тишина.
- Лесь, ну ты хоть скажи что-нибудь. – неуверенно проговорил Борис, посмотрев на Уманову, замеревшую возле комнаты, где однажды ночевал Тарасов. – Ты не думай, я ничего от тебя не требую, просто я не знаю как там это все у вас – молодых, но мне проще сказать как есть, чем держать в себе. – продолжил Борька, не в силах выдержать молчание Леськи. - Ты извини меня, я пойду.
- Знаешь, я мечтала услышать эти слова. Я столько раз представляла себе этот момент, ждала, когда ты решишься признаться. – чуть обернувшись, негромко, проговорила Олеся.
От этих слов Борька застыл на месте. Он смотрел на Уму, будто стараясь запомнить ее облик до мельчайших деталей. В тусклом вечернем свете, едва освещенной комнаты, ее счастливая улыбка, перекликающаяся с катившимися по ее щекам слезами выглядела прекрасно. В этот момент Леська была такой нежной, открытой, уязвимой, что придавала Тарасову еще больше желания оберегать ее.
- Значит, ты знала?
- Догадывалась. Женщины всегда чувствуют сердцем.
- Ты даже не представляешь, чего мне стоило решиться на этот шаг! Но это уже не важно. – выдохнув, сказал Борис, медленно приближаясь к Леське. – Я люблю тебя, Уманова.
- И я люблю тебя. – тихо ответила Леська, обвивая руками шею Тарасова.
Она почувствовала теплое, нежное прикосновение его рук на своей талии, и через мгновение их губы встретились в страстном поцелуе. И хотя в работе Борька был решительным, даже резким, то с Леськой он был совершенно другим – трепетным, романтичным. Медленно его губы скользили по девичье шее, плечам, после вновь возвращались к губам, одаривая Леську невероятным блаженством.