После возрождения всемогущего пушечного мяса

56. Конечно, я помню

Спасибо за вашу активность.

　　Бай Чэнхань проснулся, услышав стук в дверь, только открыл глаза и хотел приподнять голову, как в следующий момент его защитили руки Ли Ю.

　　Хотя Бай Чэнхань поднял голову лишь на мгновение, он все же мельком увидел двух подошедших людей, одним из которых был режиссёр Хао.

　　Судя по всему, они вдвоем с оператором приехали сюда, чтобы транслировать пилотный эпизод.

　　Это был первый раз, когда Бай Чэнхань был так расстроен, из-за того что не проснулся вовремя, а все потому, что прошлой ночью он заснул слишком поздно.

Он не волновался, когда ложился спать. Разве это не был просто переход от двух одеял к одному? Между ними все еще было небольшое расстояние. Однако, он так и не смог уснуть.

　　После борьбы до полуночи он почувствовал, что Ли Юй рядом с ним тоже не спит.

　　Мужчина, как и он сам, вероятно, не привык спать так близко к другому человеку.

　　Бай Чэнхань крутился почти до рассвета, не заметил как провалился в сон, и в результате, проспал начало съемок.

　　Режиссер Хао также был ошеломлен этой сценой, особенно в тот момент, когда г-н Ю поднял глаза. Темнота, свет, внимательный взгляд и композиция кадра напоминали съемки блокбастера.

　　Режиссер Хао тоже был поражен этой экстремальной картиной.

　　Он хотел подойти поближе. Хотя г-н Ю выглядел немного холодным, его внешний вид был на высочайшем уровне.

　　Бай Чэнхань почувствовал окоченевшее тело Ли Ю догадался о намерениях режиссёра, вовремя зевнул, как будто только проснувшись от шума и слегка приподнял голову.

　　«Вы уже пришли? Доброе утро. Извините, я вчера заснул слишком поздно»

　　Сказав это, он подсознательно нежно потер руки Ли Ю.

　　Когда Ли Ю опустил голову, холод источаемый его телом уже утих, и брови смягчились: «Ты проснулся?»

　　Бай Чэнхань прижмурил глаза, и в его ушах потеплело, когда он услышал глубокий, магнетический голос совсем рядом: «Ну, я проснулся».

　　Я не ожидал, что брат Юй обнимет меня защищая.

　　Ши Иньин смотрела в камеру, ее глаза сияли от волнения, губы были плотно сжаты, она с трудом сдерживала себя от возбужденных криков.