Белый кот старейшины Цунчжэ (聪哲长老的白猫)

Глава 47. Десять худших дней в жизни старейшины Цунчжэ. День (уже) второй

Старейшина Цунчжэ, конечно, не ожидал, что его открывающий бой быстро забудут, но и не думал, что будут обсуждать так громко. Практически со всех сторон, когда он вместе с учениками направлялся с арены в резиденцию Юньхэ вечером, доносились приглушенные голоса — для него, заклинателя на стадии Формирования души, услышать то, о чем они шепчутся, не составляло труда:

— Это же старейшина Цунчжэ...

— Который?

— Да вон тот, красивый. В зеленом. Сегодня он победил заклинателя за пять минут.

— Ну, он же старейшина, в конце концов...

— Не в этом дело! Ему бросил вызов один и тот же культиватор! Все десять дней! Представляешь?

— Все десять дней? Кто этот смельчак?

— Скорее, безумец. Эр Лан... странное имя, да? Никто никогда его не встречал до этого.

— Может быть, он из прошлого поколения?..

— Да нет, на вид ему не больше двадцати... Красавчик! С очень странными волосами.

— Говорят, когда потребовали назвать свой уровень, он ответил: «Не знаю» — представляешь, умора?

— И что, его пропустил барьер?

— Да! В этом и дело! Он действительно не знает свой уровень! И бросил вызов старейшине Цунчжэ, который вошел в пятерку сильнейших! Безумец!

— Беловолосый красавчик ничуть не поколебал этого ледяного старейшину. Он попросился к нему в ученики!

— Старейшина Цунчжэ уже взял одного ученика — Дракона, знаешь? Пять лет назад. Он сегодня выступал, довольно неплохо, но я бы сказал, что средненько. От единственного ученика старейшины Цунчжэ я ожидал большего...

— Может быть, уже скоро и не единственного, ха-ха...

— Тс-с, говори тише, он услышит. У него страшный взгляд.

Цин Юйдунь был совершенно непоколебим. Лицо его не выражало ничего, пока он шел сквозь толпу, рассекая ее, как корабль волны. Заклинатели почтительно расступались перед ним. Горстка учеников — из тех, чьи бои проходили последними, — ступала за ним, болтая друг с другом. Рядом с одетым в светлое Цзисюанем Дай Юнь выглядел как его неизменная тень. Он хмурился, слушая шепотки, и нет-нет да поглядывал на Цин Юйдуня — неужели того совершенно ничто не волновало?