Белый кот старейшины Цунчжэ (聪哲长老的白猫)

Глава 102. Цзисюань, этот лао-цзы отличный лекарь

Цин Юйдунь точно знал, что это сон, потому что ничего подобного в жизни с ним не происходило. Мир вокруг казался большим и теплым, и кто-то держал его на руках, крепко прижимая к себе. Этот человек куда-то направлялся решительным шагом.

Цин Юйдунь с любопытством отодвинул личико от плеча этого человека, оглядываясь вокруг: места казались ему знакомыми, и спустя мгновение он понял, где он, — близ Тайаня, в небольшой деревушке, которую он когда-то пролетал на мече и названия которой даже не запоминал.

Человеком, несшим его, был его Учитель — Цзя Синьмин, великий заклинатель и глава секты Юньхэ, при котором та поднялась до уровня Великих сект. Великий человек и совершенно невозможный Учитель. Он не видел его уже больше тридцати лет.

Цин Юйдунь уставился в знакомое лицо: эти морщинки в уголках губ, тонкая кожа, узкие улыбчивые глаза, темная бородка — Цзя Синьмин навеки застыл в возрасте тридцати пяти лет и был моложавым, довольно симпатичным мужчиной. Но Цин Юйдунь никогда не замечал этого. Для него Учитель все равно был Учителем, наставником, отцом, которого у него никогда не было. Даже если бы он выглядел как чудовище, как демон, Цин Юйдунь не отвернулся бы от него.

Даже те, у кого нет цзюэ-хунь, знают о преданности.

— Проснулся? — спросил Цзя Синьмин, опуская глаза. — Скоро будем на месте.

Цин Юйдунь уткнулся ему в плечо, прячась от солнца. Интересно, откуда это воспоминание? Он не помнил, чтобы они с Учителем ходили в эту деревню. Может быть, это воспоминание о времени до того, как он попал в секту Юньхэ?

Его никогда не тревожила потеря воспоминаний из детства. Большинство детей не помнят, что они делали тогда. Поэтому и он не считал себя особенным. Быть может, его жизнь была такой горькой, что сердце предпочло все забыть?

Учитель направлялся к заброшенному храму Нефритового императора на окраине деревни. В нем обыкновенно останавливались путники, пережидая ночь, либо же укрывались местные жители, когда шли с полей и их заставал дождь.

Цзя Синьмин решительно зашел в храм, спустил его с рук и потрепал по голове со словами:

— Подожди меня здесь.

Маленький Цин Юйдунь послушно уселся у входа, глядя, как ветер ворошит листву на дереве, протянувшем ветви к воротам храма. Солнце играло сквозь листву, и малыш сидел на месте, будто ему было не пять, а все шестьдесят.