Белый кот старейшины Цунчжэ (聪哲长老的白猫)

Глава 93. Почему меня не позвали, Учитель?

Когда на пике Дракона зажглись фонари, а битва между древними ящерицами утихла, Юй Ху лениво потянулся, думая о том, как было бы здорово превратиться в кота и полежать на коленях у Цин Юйдуня.

Он покосился в другой конец комнаты, где в позе лотоса сидел мужчина. Этот льдышка опять принялся медитировать.

Кот вообще заметил, что если Цзисюаню нечем было заняться, он медитировал. Конечно, понятно, откуда у него такое прекрасное совершенствование в его возрасте.

— Учитель, — протянул Юй Ху, пытаясь отвлечь своего хозяина.

Цин Юйдунь медленно открыл свои черные глаза.

— Что? — прохладно спросил он.

— Мне скучно. Можно я прогуляюсь по пику Дракона? — спросил кот.

— Не думаю, что шастать по чужому дому — хорошая затея, — неожиданно отказал ему Цин Юйдунь. Это удивило юношу — он полагал, что Цзисюаню наплевать на правила приличия.

— Но вы же неплохо знакомы с ящерицей.

— С главой Чэнем — да, но мы по-прежнему гости с тобой, — отрезал старейшина. — Подождем, пока глава Чэнь пригласит нас.

— Глава Чэнь то, глава Чэнь это... — пробормотал себе под нос кот, переворачиваясь на другой бок. Разумеется, его тихий шепот был услышан. Цин Юйдунь усмехнулся. Затем осекся, не понимая, что только что могло его рассмешить.

После он снова закрыл глаза и принялся совершенствоваться.

Честно сказать, кот не любил оставаться наедине со своими мыслями. Особенно в последнее время. Когда он закрывал глаза и напрягал свой крошечный (по мнению А-Цю) мозг, перед ним вставали странные видения. Пожар. Огонь. Боль. Ожоги. Боль.

Затем всегда все обрывалось и наступал покой — и смутно знакомые холодные руки. А потом и они пропадали. И он снова чувствовал боль. В такие моменты ему хотелось сжаться в клубок и забыть обо всем на коленях у своего хозяина.

Внезапная вспышка жара обожгла его душу. Это было словно кто-то уколол его даньтянь иголкой, а затем ощущение пропало. Он встрепенулся и посмотрел на Цин Юйдуня, однако тот сидел, как и сидел, неподвижный и равнодушный.

Но внутри кота поднялась тревога. Когда он спустил ноги, в дверь кто-то постучал.

— Цзисюань, это я, — послышался голос Чэнь Канлуна.