Белый кот старейшины Цунчжэ (聪哲长老的白猫)

Глава 12. Иногда даже старейшине Цунчжэ тяжело найти свою одежду

Когда Цин Юйдунь проснулся в следующий раз, за бумажными окнами было темно. В комнате, в которой он лежал, горела свеча. Он уперся руками в кровать, приподнимаясь. Грудь тут же пронзила острая боль, но он все равно неловко уселся, регулируя потоки ци. Он совсем не чувствовал себя отдохнувшим, хотя, по ощущениям, проспал несколько часов. Напротив, казалось, что энергия продолжает выливаться из него, как из дырявого котла.

Цин Юйдунь смутно ощущал, что та стрела что-то нарушила в его теле, и пока он не уйдет в глубокую медитацию, он с этим не справится. Он ощущал себя жалко и слабо — как смертный ребенок. Он не помнил, когда в последний раз был таким слабым, — может быть, в начале своего совершенствования. Но это было так давно, что многие воспоминания стерлись из его памяти.

Он помнил первую встречу с Учителем — великим прошлым главой Юньхэ. Он помнил, как тот привел его на пик Цунчжэ и сказал, что это его новый дом. Он помнил знакомство с И Чэнем, который показался ему шумным и приставучим. Но он не помнил, откуда он пришел. Кем он был до того, как стал учеником Юньхэ? Кем были его родители? Учитель никогда не рассказывал — а Цин Юйдунь не спрашивал. Может быть, он и сам не знал. Может быть, он нашел его в каком-то заброшенном храме или на окраине дороги и по счастливой случайности обнаружил в нем способности к культивированию. А может быть, его родители отдали ребенка заклинателю, возможно, даже продали.

Цин Юйдуню было все равно. Он никогда не страдал от того, что не знает своих корней. Совершенствующийся должен отстраниться от мира смертных, он должен выбрать дорогу к бессмертию и отринуть мирское. Раз Цин Юйдуня ничто и не привязывало к миру, он со спокойной душой отказался от него. Это был холодный подход, вызывавший в его шисюне внутренний трепет, но Цин Юйдунь об этом не подозревал. Оставаясь недвижим, словно скала, перед мирскими страстями, он с легкостью преодолевал ступени на пути к Небесам.

Иной раз И Чэнь, глядя на него, задавался вопросом: а способна ли эта глыба льда вообще на какие-то чувства? Привязан ли он к нему, своему шисюну? Или просто привык к тому, что они братья? Мог ли он действительно заботиться о ком-то? Переживать о ком-то? Дружить? Любить? Отсутствие одной души хунь не помешает его шиди жить нормальной жизнью? Доступны ли ему простые радости существования?

Не опасно ли находиться рядом с ним?..

Однако даже если чистая привязанность была недоступна Цин Юйдуню, у него были невероятно твердые моральные принципы, и он был предельно честен с окружающими. Он никогда не поступал опрометчиво, он взвешивал каждое свое решение, и импульсивность была ему незнакома. Ему было сложно что-то навязать — своего мнения он придерживался всегда. Упрямство, пожалуй, было одним из его самых плохих качеств.