J hates H

5. Every feeling

Джокер смотрит через пуленепробиваемое стекло своей камеры на неё. Острые каблуки-стилеты, узкая юбка-карандаш, красный цветок губ и смешные очки-половинки. Она похожа на порно-актрису, а хочет выглядеть школьной учительницей. Перепутала кино, влезла не в тот кадр. У неё на блузке расстегнуто слишком много пуговиц, и краем глаза он видит фантом, призрак её красного бюстгальтера. Он не впечатлен, но глаз оторвать не может. Может быть, слишком давно не смотрел на хорошеньких женщин, глянцевых, идеальных, волосок к волоску, чтобы помада оставляла жирные следы на губах, а смех отдавался в ушах звуком колокольчиков. А может, в Аркхаме слишком скучно без его заклятого врага.

Её зовут Харлин Квинзелл. И это не совпадение. Джокер не верит в совпадения, карма, сука бешеная, настигнет каждого. И раз уж за него решили, что да как будет, пусть её зовут Харли Квинн. Чертов Арлекин. Джокер фаталист, только никому не говорите, а то ведь можно получить ухмылочку со штемпелем прямо из Глазго.

Она смотрит на него с интересом, завороженно, вертит в тонких пальцах с красными ногтями свой бейдж, облизывает пухлые пошлые губы, приподнимает одну бровь. Очки съезжают на кончик носа. Она знает, что хороша, она думает, что нравится ему. И он не разочаровывает, подмигивает ей, салютует двумя пальцами и произносит одними губами: «Хей, девочка». Она пунцовеет и отворачивается. Вот так просто. Каких-то пятнадцать минут, и он превратил её в свою собственность, привязал к себе невидимым поводком, перетряхнул в ней все, что есть, вывернул, собрал заново по деталям. Легкая добыча. Скучная игрушка. Как и все в этих белых стенах.

Джокер быстро забывает о Харлин. Она - шестеренка системы, она - всего-навсего часть огромного механизма, который вертит жизни простых людей. Без неё ничего не изменится. Не уникальна, не интересна, ненужная деталь. Белый мусор. Падаль, трэш. Ему легко отсортировать все воспоминания о ней в специальную часть мозга, где хранятся, словно забытые вещи на чердаке, его мысли и впечатления о несущественных мелочах. И его неприятно поражает, что мысли о ней возвращаются, когда он поздно ночью лежит без сна на своей койке и смотрит в потолок. Раз овечка - у Харли синие глаза, цвета снежной крошки в буран. Два овечка - у Харли крутые бедра, обтянутые этой неприличной юбкой. Три овечка - у Харли вздернутый нос, веснушки просвечивают сквозь пудру, бледные на бледном. Она совершенно бесполезна, скучна, обыденна. Она - соседская девчонка без прикрас. Но он думает о ней, не может засунуть воспоминания в чулан. Джокер скрежещет зубами, желваки ходят на скулах. Сто овечек.