J hates H

66. If I die tomorrow

Харли стоит спокойно, натянута, словно струна, по левую руку. По правую - Рокко. Это он её привел, отыскал, растормошил, притащил обратно. И вот теперь они снова вместе, как и много лет назад. Король и Королева. Джокер и червонная дама. На этот раз в последний раз.

Харли всегда была уверена, что Джокера похоронят в гробу с закрытой крышкой, так его изувечат, отметелят и размажут, что не останется ничего красивого, совершенного, что можно показать людям. Но вышло совершенно по-другому. Джокер умеет делать сюрпризы. И вот сейчас он лежит на шелковых подушках, бледнее бледного, черты лица заострились, приобрели схожесть с лезвиями, сухая линия губ, порванных шрамами, напоминает едкую ухмылку гиены. Он нисколько не изменился с их последней встречи. Разве что одно маленькое но - он мертв.

Харли смотрит на него, и в груди что-то екает, что-то маленькое, тщедушное, ужасно старое и усталое - ее сердце. Не может поверить, что он умер, словно увязла в плохом сне, кошмаре, из каждого края которого лезет по монстру. Наверное, со временем она смирится. Джокер не вечен, носит маску чудовища, на самом деле -человек. И это следствие хрупкости, - недолговечность. Единственный логичный итог даже для легенды его уровня - это смерть. Харли не может поверить в другое - в то, что она ушла. Бросила его одного. Это паршивое завершение истории. Когда Рокко волочил её за руку, оставляя синяки на запястьях, она была даже рада. Она хотела вернуться, но не могла себе позволить. Мучилась этой вечной двойственностью, этими голосами в голове. Этой любовью беспризорной. Когда Рокко пришел к ней, Харли испытала облегчение. Ей не нужно было больше решать, а он не упал в грязь лицом, отправив за ней вассала.

Когда они вернулись в убежище под ругань Харли и тихое, презрительное шипение Рокко, Харли сразу же бросилась по лестнице наверх. В доме стояла ужасная тишина, пыльная такая, невесомая. Будто все хорошее, веселое высосали из мира, оставили гнить дряхлые доски, покрываться пылью мебель и людей. Он лежал на кровати в своем излюбленном костюме-тройке, пурпурном тренче, его волосы были аккуратно уложены, прокрашены, а руки сложены на груди в замок. Харли долго не видела Джокера. Харли восхитилась тогда его неземной злой красотой, словно в первый раз. Харли не поверила, что он мертв. Подошла кошкой острожной, ласковой. Прилегла рядом, примостилась. Он был абсолютно холоден. Белые пальцы-лед, сухая кожа-бумага. Она приложила руку к его сердцу. Ноль. Зеро. Пустое пространство за грудиной. Ничего, на что можно надеяться, чего ждать, пестовать, взращивать.