Не обращая внимания на свой промах, Дакота отходит в сторону, не поворачиваясь ко мне. Опустив голову, она делает несколько глубоких вздохов, при этом плечи периодически вздрагивают. Не думаю, что это из-за неудачи в игре. Может быть подойти, поговорить? Хотя, что-то мне подсказывает, что я последний человек на земле, которого бы она сейчас хотела видеть... и я сам в этом виноват. Неожиданная горечь разъедает меня.
- Не соизволишь уже ударить?! - я вздрагиваю и отрываю голову от своих кроссовок.
Ее тон приводит в чувства. Так едко она со мной еще не разговаривала. Встретившись с ней взглядом, я замираю. Ее глаза покраснели и немного опухли, я хочу прочитать в них боль, переживание, потерю, но вижу только отвращение и ненависть к тому, на кого они нацелены. Как будто я виноват в том, что она выбрала какого-то незрелого мудака себе в женихи? Какого черта?! Она хочет поскорее с этим покончить? Будет ей поскорее! И может спокойно возвращаться домой и умолять этого придурка простить ее... хоть я и понятия не имею за что! Мне плевать!
Мои чувства меняются на 180 градусов. Хочет сделать меня виноватым? Пожалуйста! Сжав клюшку с такой силой, что побелели костяшки, я прохожу мимо Дакоты. Внутри меня все клокочет. Так, главное не промахнуться. Повторяя эту фразу про себя, я подхожу к лунке и стараюсь угомонить эмоции, но это очень сложно сделать. Какого дьявола, меня так задевает вся эта ситуация? Надо просто быстрее закончить игру, заехать в какой-нибудь бар, познакомиться с милой девушкой, которая не будет меня винить во всех смертных грехах... Вот черт! Я снова мысленно возвращаюсь к Дакоте. Сдавленный рык проходит сквозь зубы.
Так! Я! Лунка! Мне надо в нее попасть! И показать, каким по-настоящему засранцем я могу быть! Наконец, сосредоточившись на лунке, я делаю точный удар... Да! Так-то! Я чуть не вскрикиваю от радости, когда мяч попадает точно в цель. Но чувства резко меняются, когда я вижу лицо Дакоты. Сейчас мне кажется, что ее совершенно не заботит исход игры, а может она уже сделала для себя какой-то выбор...
Следующие удары мы производим в полной тишине. Я, стараясь быть не замеченным, наблюдаю за девушкой. Дакота собралась и больше не давала волю слезам, поэтому производила меткие удары, ни разу не промахнувшись. Но и я тоже не давал слабины. Ярость утихла, я уже сам не мог понять, почему меня так задел ее взгляд. После того, кстати, она больше не удостоила меня своим вниманием.