Джину холодно.

98 3 0

от xojjun

от xojjun

До постукивания челюстью, стиснутой со всех сил, до онемения пальцев рук, до дрожи всем телом холодно. Но холоднее сейчас внутри. Там бушует чертова буря, заметает все чувства снегом, покрывая их толстым слоем льда, ветром разносит боль, вселяя в каждую клеточку его тела, и острыми ледяными кинжалами протыкает и без того тоскующее сердце.

— Блять, она не пришла, — Джин истерично смеётся, сжимая стебли цветов онемевшими руками, и продолжает стоять у вашей кофейни в ожидании тебя. Он, сука, все ещё верит, что ты придёшь.

Ваши отношения давно потеряли ту искру, которая будоражила в вас неистовые и самые сильные чувства. Джин пытался это сохранить, склеить и собрать заново, давясь внутри болью от твоего равнодушного взгляда и от своего бессилия, собирал это все на свой корабль, не в силах отплыть от твоей пристани, и мучительно погибал, продолжая цепляться за прозрачную надежду. Он пытался один. Бился в давно закрытую и чужую дверь и выстраивал свой воздушный замок, каждый раз умирая, когда чувствовал чужие духи на твоём теле, когда неосознанно чувствовал чужие отпечатки на тебе, когда видел, как ты смотрела на него со вселенской жалостью и ничего не говорила, когда запиралась в туалете, чтобы ответить чужому, когда нежно протыкала его сердце ножами, целуя каждую рану, и счастливо улыбалась не ему.

И он был готов простить. Он был готов выть в твоих ногах и просить остаться, казаться жалким в твоих глазах и стараться сохранить эту тлеющую надежду внутри. Он был готов выстроить бесконечную стену вокруг тебя, лишь бы ты была рядом. Но ты просто не пришла.

И сейчас он стоит посреди потока людей посреди бульвара, ухмыляясь собственным мыслям и оставляя себе на память твой сонный образ по утрам, приготовленные тобой тосты с персиковым джемом, запах лесных ягод от твоего тела, дрожь каждой твоей конечности после оргазма, нежные касания, чувства, что бились ручьём внутри тебя, и тёплую улыбку, которую он больше не увидит.

Он собирает эти осколки ваших отношений на свой корабль, тащит за собой этот груз на палубу и давится внутренней болью, задыхаясь от своей односторонней любви. А после выкидывает этот несчастный букет твоих любимых ромашек в урну, засунув руки в карман, и уходить прочь в вечерний город, решив, что кораблю пора отплыть от твоей пристани и потонуть в месте, которого нет на карте.

Джин оставит тебя в памяти, отпечатает глубокой раной на сердце, цепляясь жизнью за эти рваные клочки воспоминаний, и будет медленно тонуть в этом жалком подобии твоей любви, которую сам же и придумал.