Середина июня. Парень по имени Юнги никак не может найти себе места от мысли о том, что через два месяца он снова окунется в учебники и конспекты. Только недавно он отвык от подъема по утрам, а теперь не может уснуть ночью из-за недосмотренных фильмов и кричащих пустых листов его скетчбука. На бумагу он каждую ночь выливает свои чувства, используя для этого карандаш. Это помогает расслабиться и уйти из реальности. Потому что там намного интересней. Нет забот и правил, полная свобода действий. Тебя никто не донимает с домашним заданием и обязанностями по дому. Нет никакого времени.
Но
Есть люди, которые способны вытаскивать тебя оттуда в самый неподходящий момент. Которые даже не видят смысла в твоих действиях, от которых тебе становится весело. Суровая жизнь. Жестокий мир правил и ограничений. Сложно в таком потоке говна найти что-то хорошее. Приходиться самому спасаться. Выстраивая щит вокруг себя и никому никогда не рассказывать о маленьком мире внутри тебя. Хотя, многие делали попытки подобрать ключи к той двери. Результаты были плачевными, сразу бросали все, не желая понять механизм работы твоей души. Оправдывали все глупостью и неумением быть взрослым.
Мин Юнги стал совершеннолетним пару недель назад, а уже пожалел о том, что дожил до этого дня. Угнетения со стороны родителей и общества совсем не скрашивают его жизнь. Вроде как давно пора забить на все слова, они пусты и совершенно не оправданы. Только вот раны на сердце совсем не иллюзионированные, а самые глубокие и больные. Он живет с ними, пытаясь прикрыть порезы, шутя со всеми, на секунду забывая о том, что есть на самом деле. Лишь на секунду он отрывается от земли и может почувствовать крылья за спиной. Будто вот оно счастье и умиротворение, но люди жестоко обрезают крылья, смеясь над тем, как падает Юнги, разбивая колени и локти в кровь. Он то, может быть, и соберет себя заново по кусочкам, позабыв о лицемерном смехе со стороны «друзей», но вот мозг навсегда запомнит, отмечая календаре еще один ужасный день.
Казалось бы, лето — солнце, легкая одежда и ночные прогулки. Для Юнги — ночь, длинная черная кофта, дневной сон. И ему хорошо так. Он еще не встречал людей, которые бы писали ему ночью со словами «Ты там живой?». Люди считают это чем-то диким и некрасивым. А что если это часть тебя? Общение без правил русского орфографии и пунктуации? Неужели, мы должны подстраиваться под это, находясь все учебного заведения? Нет, простите, вы слишком помещены в кокон, из которого даже собственного самодурства не видите!
Он один против всего мира. Всегда. Всю жизнь. И с каждым днем его это пугает и сжирает еще больше.
Никому и в голову прийти не может, что подростки могут жить плохо. Их обеспечивают родители и им не так много нужно для жизни. Чон Хосок всегда был против таких рассуждений. Парень рос и видел, что мир не такой уж и ласковый, как рассказывают в сказках и показывают в сериалах. Он не так много читал и не очень хорошо мог фильтровать поток своих мыслей, но это не мешало ему жить. Парень рос в хорошей семье и не знал забот, кроме тех, что создавало его обширное мышление. Со стороны общительный парень, из которого просто выливается любовь ко всем живым. Он всегда в хорошем настроении и может помочь или же поддержать. Люди всегда шли к нему, чтобы рассказать о своих проблемах. И Хосок помогал, залезал глубоко в душу, а под конец разговора был полностью опустошен. Жизнь переворачивалась с каждой новой услышанной информацией. Да, мир не леденец на палочке, но он и не мог подумать, что настолько все ужасно. С каждой новой мечтой у себя в голове, он мог забыться. Полетать немного в облаках собственного сознания и немного отдохнуть. Как и у всех людей, у него были дни, когда было не достаточно просто уйти в себя. Тогда приходилось снимать маску жизнерадостного мальчика и кричать от боли сдирающееся кожи, что приросла к истинному лицу. Сидеть в полной темноте и тишине, встречаясь с собственным Я лицом к лицу. В голове уже образовывалась вязкая жидкость, которая путала все. Он не мог найти выход, и оставалось только убрать это в долгий ящик, а после еще и еще. Мог поплакать в подушку, а после винить себя за слабость. Мог уделить немного времени от важных дел, чтобы разобраться в этих «ящиках», но чувствовал ненависть к себе за несделанные дела. И как жить, если ты даже не знаешь кто ты? Среди всех друзей, что понимают его и могут помочь, он не может найти того самого с искрой в глазах, что заставила бы его поверить ему. То, что непременно могло сказать: «ты важен для меня» поэтому приходится засовывать подальше своих тараканов, что каждый раз нажимают на «красную» кнопку и выплескивать
последние капли радости на людей.
Чон Хосок еще даже не знает всех аспектов взрослой жизни, но уже представляет, что его ждет. И он готов к этому или же так думает. В любом случае никто не узнает, как у него каждый раз трясутся руки при общении с незнакомыми людьми. Как он глотает комок слез и обид, когда у него не получается что-то и как он хочет перестать общаться со всеми после очередных разговор в кругу самых близких друзей.
Никто не узнает о том, что будет спрятано за тысячами дверьми в твоем сердце, если ты будешь показывать людям то, что им нравится и то, что они хотят принимать за «настоящего тебя».
* * *
Это был какой-то очередной день в жизни Юнги. В этот раз он решился пойти опять в это зловещее место — школа. Там, скорее всего, будут его друзья, с которыми он сможет обсудить что-то не совсем важное для него, но интересное для них. Он решает взять с собой новый скетчбук, чтобы рисовать на скучных уроках или же в столовой во время обеда, когда все выходят на улицу и школа пустеет. Становится тихо в коридорах и спокойно на душе Юнги.
Юнги проходит мимо кабинетов средних классов, смотря в окна напротив, совершенно игнорируя выходящих учеников. Не трамваи, обойдут. Но все же находится один человек, что сталкивается с ним, от чего Мин падает на пятую точку, роняя телефон и скетчбук, листы которого разлетаются мигом по полу. Он точно помнит, что звонок давно прозвенел, и снова должно было быть пусто. Может быть, он опять по невнимательности врезался в учителя?
— Ты там живой? — слышит он голос сверху, и тогда лишь открывает глаза. Надеясь увидеть белый потолок, он сильно пугается и пугает этим школьника, который смотрел на него сверху. Оба тут же отдалились друг от друга. Голос был приятным и мягким, совсем не такой, как у старшеклассников, с которыми ему приходилось общаться. Выглядит немного небрежно, но это не портит его. Невинный ребенок. Юнги не замечает, как парень начал собирать его рисунки.
— Нет! Не трогай! — раздалось по коридору эхом, от чего парень застыл на месте.
— Я хотел помочь, извини, — не смело протягивает он листы, посмотрев Мину в глаза. Он видит там искренность. Этот ребенок никак не может быть опасен, он, скорее, божий одуванчик.
— Лучше под ноги смотреть научись, — вставил Юнги, замечая, как его лицо меняется в эмоции.
— Вообще-то это ты летал в облаках, — смело заявил он. А ты мне казался сначала божьим одуванчиком, но кажется атеист во мне все же оказывается прав.
— Плевать. Просто не мешай мне и иди, куда шел, — ответил Юнги, наклоняясь за очередным листком. Парень, что был его выше, но явно младше, ушел, ничего не ответив. Хотя он хотел сказать многое. Например, почему в таких чисто голубых глаза он увидел черную бездну, в которую хочется окунуться с головой? Или, почему ты так груб, когда с виду похож на самого настоящего котика? Хосок вообще не планировал сегодня кого-то сбивать, но так вышло. И заметив рисунок в самом дальше углу коридора, он зачем-то его поднял, а затем ушел. Долго смотрел на него и думал, что нужно вернуть увидеть снова. Этот человек холоден снаружи, но Чону кажется, что там пожар внутри. Он был явно старше него, и от этого загоралась надежда на то, что это его спасательный круг. Хотя, возможно, у него и своих проблем много. Пока не попробуешь — не узнаешь.
* * *
— Привет. Ты потерял, когда упал, — он сел напротив него за столик в столовой, отвлекая парня от обеда.
— Спасибо, — он слегка улыбнулся ему, получая в ответ широкую улыбку. С виду парень, как солнце светилось, хотелось дотянуться до него сгореть в нем. На этом их разговор закончился, и Юнги снова окунулся в незаконченное дело.
Он почувствовал, как кто-то дотрагиваться до его рукава и опять увидел его. Это было робко и неуверенно, как будто парень боялся провалиться сквозь землю прямо сейчас.
— Как тебя зовут? — после небольшой паузы спросил он.
— Мин Юнги, — он заметил, что парень расслабился, услышав его голос.
— Чон Хосок, — он протянул руку для рукопожатия.
