Небольшая кофейня находится на окраине города и привлекает к себе немалое количество прохожих. Неудивительно, ведь здесь подают самое вкусное и ароматное кофе и аппетитные булочки с шоколадной крошкой. За столиком у окна сидит парень и пьёт уже третью чашечку. Его неаккуратная челка спадает на глаза, и ему приходится постоянно поправлять её, чертыхаясь про себя. Светлые глаза внимательно рассматривают бело-красную пачку Marlboro, пока Хосок крутит её в руках. Ногтями колупает упаковку и царапает её поверхность. Рядом с ним лежит белая зажигалка, которая так и притягивает к себе, говоря о том, чтобы ею зажгли новую сигарету.
Тяжело вздохнув, рыжий направляет свой взор на наручные часы, которые ему подарили родители на его день рождения. Это был последний подарок до того момента, как их не стало. Трагическая новость быстро дошла до парня, когда по телевизору началась программа утренних новостей. Семья Чон должна была вернуться в Сеул, но самолёт, на котором они возвращались, попал в зону турбулентности, правый двигатель резко заглох и самолёт начал аварийную посадку. Неудачное приземление в океан, пожар в хвосте самолёта, удушение угарным газом — констатация смерти его родителей и ещё половины пассажиров.
Встряхнув головой и отбрасывая тоскливые воспоминания, Хосок убрал пачку сигарет в карман серого кардигана. Подняв руку, чтобы его заметил официант, он заказал ещё одну чашечку кофе и принялся сидеть в полнейшем одиночестве, погружаясь в свои мысли. В этот момент зазвенел дверной колокольчик, оповещая персонал и заведение о новом посетителе. Молодой парень с голубыми, даже лазурного цвета волосами оглядывал помещение, явно выискивая кого-то. Заметив рыжего, он мимолётно улыбнулся и направился к нему.
- Давно тут сидишь? - Плюхаясь на стул, поинтересовался парень, тем самым привлекая на себя внимание. Нахмурив брови, Хосок отвернулся к окну и демонстративно цокнул языком, показывая явное недовольство.
- Уже час.
Официант, имени которого Чон не знал, подошёл к их столику и поставил чашечку горячего крепкого кофе со сливками перед ним. Повернувшись лицом к его соседу, он взглядом якобы задал ему вопрос, что он будет заказывать.
- Чёрный чай, пожалуйста. - Кивнув в знак одобрения, парень отошёл к стойке с заказом, а Юнги вновь посмотрел на друга.
- Прости, я не знал, что задержусь. - Виновато проговорил он, дотрагиваясь рукой до Чона. Тот не стал дёргаться, лишь обидчиво посмотрел на него.
- Юнги, ты не отвертишься своим одним «прости». - Прищурив глаза, ухмыльнулся Хосок. Закатив глаза, парень вытащил из кармана куртки небольшой леденец в яркой красной обёртке и протянул ему. Тот довольно улыбнулся и выхватил конфету из его рук. - Спасибо! Теперь твоя совесть может быть чиста.
Наконец дождавшись своего заказа, Юнги молча выпил содержимое и, когда рыжий допил свой кофе, потянул его за руку. Вместе они вышли из помещения и направились в сторону дома Хосока. За всю дорогу они не обмолвились ни словом, только их руки были сцеплены в замок. В правом кармане своего кардигана Чон нащупал родную упаковку сигарет и невольно сжал губы.
Чертовски хотелось курить.
Только вот Мин не разрешает, а если узнает, что Хосок всё так же пыхтит каждый день по несколько штук, то сожжёт всю пачку к чертям, а может и табачные заводы заодно. Поэтому пришлось опустить мысли о курении ещё на час максимум. Сейчас Юнги проводит его до дома, постоит у подъезда ещё минут пять и уйдет к себе. Такой распорядок Чон знал наизусть. Теперь и в этот раз он уже был уверен, что так и будет.
Когда они подошли к его дому, голубоволосый стоял вместе с ним у подъездной двери и начал ждать, когда парень достанет ключи и откроет её. Чон слегка удивился, ведь раньше Юнги никогда не заходил к нему домой, да и их отношения пока ещё плавают. Хосок открыл дверь и оба скрылись за ней в слабо освещаемом подъезде.
В лифте оба всё так и молчали. Рыжего это начинало раздражать, он посмотрел на Юнги и ужаснулся. Только сейчас под холодным светом лампочки в лифте он заметил, что парень весь бледный как мертвец, мешки под глазами так и висят, будто он не спал очень долго. Прикоснувшись рукой к его щеке, он расширил глаза, кожа Юнги горела, и прикоснулся второй к другой щеке.
- Юнги, что с тобой? - Взволнованно произнёс Чон, заметив, что ему явно не хорошо. Да и это было видно невооружённым глазом.
- Всё в порядке.
Он еле стоял на ногах, какой тут в порядке?
Лифт остановился на десятом этаже, Хосок подхватил парня под руку и потащил за собой. Тот еле волочил ноги и до квартиры едва доходил. Пыхтя и ворча, Чон открыл дверь ключом и потащил Юнги в гостиную, а затем посадил того на диван, одновременно вызывая по телефону скорую. Парень терял сознание, в его глазах всё расплывалось, а голова трещала так, будто по ней били молотком.
- Юнги...
* * *
- Сильное переутомление, истощение организма и высокая температура — это не шутки, молодой человек. - Укоризненно посмотрел на Хосока доктор, записывая что-то в своих бумажках. - Когда он в последний раз ел или спал?
- Я не знаю, - прохрипел рыжий, вытирая мокрые дорожки на щеках рукавом серого кардигана. Впервые эмоции вышли наружу так сильно. - Мы не вместе живём…
- Ясно. Мы немедленно госпитализируем его. - Заключил мужчина и закрыл свой чемоданчик с медицинскими принадлежностями и прочими лекарствами.
- А, м-можно с ним?
Коротко кивнув, мужчина махнул своим людям, и те аккуратно уложили Юнги на носилки. Руки тряслись, слёзы вновь наворачивались на глаза от того, в каком состоянии сейчас находился небезразличный Чону человек. Он очень дорог ему, и, если с ним что-то случится, Хосок не переживёт этого. К тому же он единственный близкий ему человек, который остался у него. Он не может его потерять.
Всю жизнь Хосок был один в плане друзей. С детства он сторонился других детей, в школе за партой сидел один. Он не был изгоем, нет, просто всегда был один. И только в тот период, когда одиночество доводило до самоубийства, Чон встретил голубоволосого. Тогда он и намеревался покончить с собой несмотря на то, что родители были с ним и любили его.
В этот день всё было бы кончено, вот только проходящий мимо Юнги не дал ему этого сделать, схватил его, отвесил оплеуху и наговорил ему, что он совсем больной придурок, что разбрасывается жизнью. Тогда Хосок впервые обнял чужого человека, а позже понял, что он его судьба, ведь он спас ему жизнь и в будущем уже наполнил её яркими красками.
* * *
В коридоре больницы Хосок находился всю ночь, лишь под утро врач насильно спровадил парня, пообещав, что оповестит, когда Юнги очнётся. Он сильно переутомлен, и ему нужен большой отдых. Да и сам Чон выглядел не очень. Кофе подействовал аналогично, и теперь ему сильно хотелось спать несмотря на то, что он выпил достаточно много бодрящего напитка. Устало потянувшись и зевнув, Хосок вызвал такси и уехал к себе.
Сейчас бы покурить.
Уже на месте заплатив таксисту нужную сумму, парень вышел из машины и сразу же полез в карман за пачкой Marlboro. Вытащив оттуда длинную сигарету и зажигалку, он зажёг конец и сделал сильный затяг. Какое расслабление…
В голове проплывают воспоминания самой первой затяжки. Тогда Чону было семнадцать. Он поссорился с родителями из-за малейшей ерунды и сбежал из дома. Побродив по вечернему городу, освещаемому уличными фонарями и неоновыми вывесками магазинчиков, он остановился у автобусной остановки. Тогда на скамейке к нему подсела девушка, чья жизнь едва висела на волоске. И Хосок понял, что у него самая прекрасная жизнь, даже с таким сложным периодом. У той девушки прогнозировали лейкемию и ей оставалось жить всего-ничего.
- От жизни нужно брать всё. - Сказала тогда она и вытащила две сигареты, протянув одну рыжему. С того дня он и начал курить, как и сказала та девушка, беря от жизни всё. Ведь никогда не узнаешь, сколько тебе осталось жить. Всё бывает внезапно.
* * *
- Здравствуйте, Чон Хосок! Это доктор Ли, если вы помните, мы с вами говорили вчера. - На автоответчике прозвучал низкий голос мужчины, и парень, только вышедший из ванной комнаты, сразу подлетел к трубке.
- Да, я вас слушаю! Как Юнги? Он в порядке? - Посыпались вопросы, сердце билось чаще, чем обычно, волнение мелькнуло в голосе, руки снова затряслись. Хосок очень переживал за него.
- Молодой человек, успокойтесь. С ним всё в порядке, но ему нужен длительный отдых, он сейчас очень слаб, поэтому навещать его пока не рекомендуется. Мы назначили ему лечение, множество витаминов, ну вы сами понимаете. - Доктор был серьёзен, но вместе с тем успокоил парня. - Я позвоню вам, как появится возможность его навестить.
- Спасибо вам. Правда, спасибо огромное! - Сквозь слёзы пробормотал Хосок и, попрощавшись, повесил трубку.
Тяжело вздохнув, доктор взглянул на Юнги, что лежал на больничной койке. Он был настолько бледным и исхудавшим, что на него было страшно смотреть. Аппараты равномерно пикали, говоря о том, что состояние парня в порядке, хотя это совсем не так. Подойдя к нему, мужчина слегка похлопал того по плечу и поджал губы.
- Почему ты не хочешь ему рассказать? Рано или поздно, но он узнает.
- Сейчас Хосок не должен знать, что я болен, причем смертельно. Он не переживёт.
* * *
Вот уже несколько дней прошло, как Чон навещает Юнги. С каждым приходом друга ему как будто становится лучше, он улыбается, щёки покрываются румянцем, ощущается прилив сил, но это только снаружи. Внутри же парень медленно умирает, одна клетка погибает каждую минуту, тело ломит, кости становятся всё хрупче и хрупче. Но Хосок не должен видеть, как Мин страдает, как он умирает. С ним он должен быть счастливым хотя бы в последние дни его жизни.
- Меня завтра выписывают. - Пробормотал Юнги, надеясь, что друг перестанет грустить и наконец улыбнётся, и не ошибся. Хмурое лицо Чона приобрело ясный вид, улыбаясь он потянулся к парню и нежно приобнял его. - Ну, только не надо телячьих нежностей. Фу, сейчас ещё сопли разведёшь.
- Добрый день! Я вижу, что у вас всё хорошо. - Зайдя в палату, начал доктор Ли, держа в руках какие-то бумаги. - Я уже выписал вам справку о выздоровлении, сейчас я осмотрю вас, чтобы не усомниться в вашем состоянии, и можете отдыхать.
- Я пойду тогда. Не скучай, завтра я заберу тебя. - Обняв напоследок Юнги, рыжий поклонился врачу и вышел из палаты, оставляя за собой легкий шлейф духов с ароматом лесных ягод.
- Юнги, я всё же бы настоял на том, чтобы вас не выписывать. Вам нельзя покидать медицинское учреждение в таком состоянии и на такой стадии вашего заболевания. - Дождавшись пока Хосок уйдёт, не без укора проговорил мужчина.
- Если я останусь здесь, он обо всём узнает. - Намекая на своего друга, ответил Мин. - Я не хочу, чтобы это произошло раньше положенного.
- Тогда мне придётся навещать вас чаще, чем вы думаете. Так же мне придётся попросить вашу семью поставить в вашей спальне специальное оборудование. Ваши родители уже в курсе вашего заболевания?
- Да. Когда они узнали, то сразу же вылетели первым рейсом. - Вздохнул Юнги и посмотрел на телефон в надежде, что там не светит экран, оповещая о новом SMS или звонке. Всю ночь мама расспрашивала, что привезти ему и как он чувствует себя. Наконец ему это встало поперёк горла, и он установил беззвучный режим.
- Хорошо. Тогда я сейчас осмотрю вас и пойду.
Помешать этой процедуре удосужилось девушке, влетевшей в палату Юнги. Длинноногая брюнетка, будто сошла с обложки глянцевого журнала. Одежда лучших брендов, ногти, ухоженные с идеальным маникюром, на лице легкий, но притягивающий макияж. Идеальная фигура, в меру пышные формы и осиная талия. Эта девушка просто мечта любого мужчины, только попалась она именно невзрачному парню с голубыми волосами, который сейчас к тому же ещё и почти мертвец.
- Оппа! Почему ты не позвонил мне? Почему я прилетаю с отдыха и узнаю от твоей соседки, что ты уже неделю отлеживаешься в больнице? - С ходу кричала на парня брюнетка, подходя к кровати. - Ты знаешь, как я переволновалась?
- Девушка! Вы кто, простите? - В шоке проговорил доктор Ли и встал со стула. - Вы в курсе, что нарушаете покой больного? Часы приёма уже закончились, и я попрошу, чтобы вы вышли из палаты.
- Сохи, езжай домой. - Прохрипел Юнги, морщась от резкой боли в голове. Мужчина заметил это и позвал медсестру, чтобы та вколола парню привычное для него лекарство.
- Но Юнги~ я! - Недовольно и с неким возмущением девушка надула губы, а её щёки покраснели. Выбора не было, и топнув ножкой, она развернулась на каблуках и вылетела из палаты, чуть не сбив только подоспевшую медсестру.
- Ваша возлюбленная? - Начиная осмотр, поинтересовался мужчина, на что парень слегка кивнул. Покачав головой и вздохнув, врач принялся за работу.
Уже ближе к вечеру родители Юнги уже сидели в его палате. Мать истратила уже какую по счёту салфетку, вытирая свои опухшие глаза и худые щёки, а отец ходил из стороны в сторону, иногда обнимая и успокаивая женщину.
- Как же так? - Тихо проговорила она, смотря на истощённое тело своего единственного и любимого сына. - Почему? Что я сделала такого, что должна потерять тебя?
- Ты не виновата, Вона. - Поглаживая по спине, мягко говорил мужчина, хотя сам был готов разрыдаться. Он стал выглядеть таким постаревшим после того, как узнал о диагнозе Юнги. Такая горестная новость состарила всю его семью.
* * *
На следующий день родители Юнги уже собрали все его вещи в небольшую сумку. Сейчас должен приехать Хосок и они вместе поедут домой. Он наконец познакомит его со своими родителями, когда раньше так много о нём рассказывал. Его семья изначально была шокирована тем, какую ориентацию выбрал их сын, но позже они смирились. Счастье родного человека — самое главное. Затем они всё ждали, что они наконец выяснят свои отношения, затем скрепят свою судьбу, и у них будет самая счастливая семья. Родители наконец перестанут волноваться за жизнь и будущее своего сына и будут жить в спокойствии и умиротворении. Но всё оборвалось так неожиданно.
- Юнги, я немного опоздал, прости! - Пыхтя и переводя дух проговорил Чон, заходя в палату парня. Но тут же осекся, заметив незнакомых ей мужчину и женщину. - Ой, я кажется не вовремя?
- Нет, всё в порядке, Хосок. Познакомься, это мои родители. - Юнги указал сначала на отца, затем на женщину. - Мин Хан и Мин Вона.
- Приятно познакомиться, меня зовут Чон Хосок — Поклонился тот, мило улыбаясь. - Юнги много рассказывал о вас.
- Нам тоже очень приятно. - Широко улыбнувшись, ответила Вона и приобняла рыжего - Он нам про тебя тоже многое рассказывал.
«Неужели он и правда говорил им про меня?» - Чон в миг покраснел, но принял невозмутимый вид.
- Ну что же, теперь мы можем ехать домой. - Улыбнулся мужчина и взял сумку с вещами.
Целую неделю после выписки родители не отходили от Юнги ни на шаг, окружая его заботой и любовью, как и раньше, когда он был ещё ребёнком. Но вот его девушка не спешила его навещать. Быть может даже она снова уехала на море или в какую-нибудь другую страну. Она работает моделью и ей частенько приходится бывать на различных фотосессиях.
Хосок приходил же каждый день, приносил ему что-нибудь вкусное и полезное, рассказывал много интересного, в основном то, что происходило в университете. Педагоги не знали о болезни Юнги, но знали о его тяжелом состоянии. Каждый день Чон приносил ему задания, которые давали педагоги, но он их не делал, ведь не было смысла. Хотя раньше он учился лучше всех, никогда не пропускал занятия.
Все педагоги хвалили его и ставили в пример многим. А сейчас уже никто не будет радовать университет достижениями не только в учёбе, но и в спорте. Ведь Юнги так же занимался профессиональным баскетболом. Он мог поехать на международную игру зимой, мог отдыхать в кровати лучшего отеля города и высыпаться перед его первой игрой, а будет лежать в тесном гробу под холодной землёй...
- Юнги, ты слышишь меня? - Помахал рукой перед его лицом рыжий и наклонился ближе.
- Что? - Парень незаметно погрузился в свои мысли и не услышал, что ему сказали. - Прости, можешь повторить?
- Я говорю, что завтра уезжаю на пару недель. Ты не заскучаешь без меня?
- Недель… - Обдумывая его слова, Мин размышлял о том, что может случиться за несколько недель. Он может умереть в его отсутствие. И тогда Хосок не сможет в последний раз подержать его за руку, обнять крепко или даже пошутить свою глупую шутку, хотя может это и к лучшему. Он не должен видеть его страдания и мучения. Не должен плакать из-за него и его нелепой смерти.
- Ты чего? Расстроился? - Тепло улыбнулся Чон и взял его за руку. - Не переживай, когда я приеду, мы сходим с тобой куда-нибудь. Помнишь, ты давно хотел в парк аттракционов.
Слабо улыбнувшись, Юнги кивнул и вздрогнул. Ему хотелось зарыться под одеяло и рыдать от безысходности. Он не хотел умирать, он только начал жить. Борясь со своими проблемами, с ничтожными мыслями о самоубийстве, которые проносились в его голове так часто, как только могли, с зависимостями, от которых было так трудно избавиться, он наконец начал жить.
Поступил в престижный университет и даже нашёл работу. Затем полюбил девушку, которая была идеалом и его мечтой. Но мечта эта разбилась так быстро, что он даже не успел ничего почувствовать. Внешне она может и была красива, но душа её была пуста, как стакан без воды.
А вот водой для Юнги был только Хосок. Парень, друг, с которым он прошёл многие трудности. Только он помогал ему и поддерживал, когда это было нужно. А потом понял, что Чон ему больше, чем друг. Но почему-то он всё ещё не смог разобраться в своих чувствах, а ведь так хотел. Он пытался пробудить в себе их, но не мог.
- Я, наверное, пойду, уже вечереет и мне завтра рано вставать, а я ещё вещи не собрал. - Вставая с кровати, проговорил рыжий. Крепко, будто в последний раз, хотя, возможно, так и было, он обнял Юнги, прижавшись всем телом, и мимолётно задел губами его бледную щёку. - Не скучай без меня, а я привезу тебе большого кумамона.
Звонко хихикнув, Хосок вышел из комнаты и прикрыл за собой деревянную дверь. В комнате сразу стало тихо и неуютно, лишь настенные часы, негромко тикая, перебивали тишину. Родители уехали в супермаркет, Сохи сейчас на показе мод в Америке, не с кем даже поговорить, и занять себя нечем. Книги до ужаса поднадоели, фильмы тоже. Отключив телефон, чтобы не мешал, Юнги откинулся на мягкую подушку и, закрыв глаза, медленно погрузился в сон.
Ему снилась свобода. Полная свобода. Юнги был полон сил, а за спиной у него раскинулись белые огромные крылья. Теперь он мог взлететь высоко настолько, насколько это вообще возможно. Ветер обдувал его лицо, и ему было так легко, словно он избавился от всех проблем. А потом он увидел яркий свет в небе и полетел к нему. Теперь он не чувствовал ничего, кроме покоя и умиротворения.
Резко белый свет сменился тёмным. Крылья исчезли, а вместо лёгкости появилась тяжесть, будто к его ногам приковали тяжёлые цепи, что тянули его вниз. Темные силуэты окружили его, и ему вдруг стало страшно. Он слышал чьи-то голоса, в ушах неприятно звенело. Вдруг Юнги почувствовал, как по телу разлилась горячая жидкость. Посмотрев на свои руки, он увидел кровь. Свою собственную кровь.
Люди, окружившие его, что-то говорили, но он не мог слышать. Он хотел было им ответить, но не мог ничего сказать. Горячие слёзы безысходности и страха стекли по его щекам, оставляя мокрые дорожки. В следующую секунду его тело получило электрический разряд, будто в него пихали оголённые провода. Через мгновение это повторилось и силуэты пропали, так же, как и их голоса и ужасный звон. А затем он увидел тот свет, который дарил ему свободу, и вновь погрузился во тьму.
Открыв глаза, Юнги не сразу привык к яркому свету, но немного погодя, наконец смог разглядеть место, где находился, и понял, что это та же палата, в которой лежал не так давно. Тяжело вздохнув, он приподнялся на локтях и заметил своих родителей, что спали в обнимку на маленьком диванчике у двери. Повернув голову, он увидел равномерно пикающие приборы. Он снова откинулся на подушку и закрыл глаза. Как давно и почему он вообще здесь оказался? Мысли путались в голове, ещё и в добавок голова начинала раскалываться, а кости ломило сильнее.
Он вновь приподнялся на локтях и хрипло позвал родителей. Мать, кажется, услышала, потому что сразу же открыла глаза, будто предчувствовала, что Юнги нужна помощь. Поднявшись с дивана и разбудив отца, она подбежала к сыну и сквозь слёзы поцеловала его в обе щёки.
- Господи! Мы уже думали, что опоздали! - Сквозь рыдания говорила она, прикрывая рот рукой. Отец приобнял её, стоя позади. - Мы приехали домой, зашли в твою комнату, а ты без сознания, ещё и приборы перестали показывать сердцебиение. Мы уже было подумали, что…. О, Боже!
- Врачи успели тебя спасти. - Кивнул мужчина, успокаивая свою жену. - Если бы мы приехали чуть позже...
Юнги не слушал дальше. Значит, всё это был не сон. Это была клиническая смерть. Сначала он чувствовал себя хорошо, но потом…. Эта тьма, голоса и тяжесть на душе. Значит, когда он умрёт, так и будет? Но этого ли он хочет?
- Когда мы поедем домой?
Родители посмотрели на него, как не на своего сына, а как на нечто пугающее. Переглянувшись, мать кивнула мужчине и вышла из палаты. Хан присел рядом с сыном и взял того за его холодную руку. Говорить это было тяжелее, чем ожидалось ранее, но…
- Юнги, дорогой, ты не сможешь поехать домой. Доктор Ли сказал…
- Да мне плевать, что он сказал! - Парень нервно выкрикнул эти слова, ведь ему уже не было сил терпеть указания этого мужчины.
Эта больница уже стояла поперёк горла у голубоволосого. Запахи медикаментов, громкое пикание приборов, уколы. Всё это уже вело к скорой смерти. А он хочет уединения, тепла и уюта. Чтобы родители были рядом в его последние дни. Чтобы мама готовила ему его любимые блюда, отец шутил свои бородатые шутки. Чтобы вечером они смотрели старые фильмы, от которых Юнги без ума. Но он вынужден умирать в этом аду.
- Я хочу домой.
- Нет. - Отрезал мужчина и встал со стула. Он подошёл к входной двери и вновь грустно взглянул на сына. - Мы желаем тебе лучшего. Ты остаёшься здесь. Прости.
Эти слова резанули по сердцу парня. А лучше ли ему здесь находиться?
* * *
На следующий день Юнги проходил различные обследования. Доктор Ли ежечасно проверял его состояние и давал указания медсёстрам. Сохи так и не позвонила ему, не поинтересовалась о его состоянии. Да и ему было всё равно. Он не хотел её видеть. Сейчас он хотел быть рядом с Хосоком.
Как он соскучился по его яркой улыбке, заливистому смеху и искрам в глазах. По его мягким волосам цвета расплавленной меди, пахнущим мускатным орехом, которые он любил гладить. По его маленьким тёплым ладошкам, которые он легко брал в свои холодные ладони.
Он соскучился по тем временам, когда они лежали на крыше, смотрели на тёмное небо и считали звёзды, созвездия, а затем встречали рассвет. Как они вместе засиживались допоздна в их любимой кофейне на окраине города, Чон пил кофе, а Юнги чай. Затем, частенько попадая под дождь, они, смеясь, бежали до остановки. Затем садились вместе в автобус, слушали музыку или просто разговаривали. Как ему не хватает сейчас простого общения с ним. Единственное, чего он боится — не успеть сказать о своих чувствах.
Присев на кровати, он потянулся к белой тумбочке и открыл верхнюю дверцу. На ощупь он нашёл пачку сигарет и достал их оттуда. Перед отъездом Хосока, голубоволосый стащил у него из куртки эту злосчастную упаковку и спрятал к себе. Сначала думал выбросить, но потом ему пришло на ум положить туда предсмертную записку. Нелепо, глупо, однообразно, думайте, как хотите. Но Юнги хотел поступить именно так.
Повертев пачку перед собой, он хмыкнул и положил её на тумбу. Затем вытащил из ящичка небольшой лист бумаги и ручку. Слова шли сами собой. Предложения строились буквально на глазах. Всё, что он пишет, идёт от его сердца. Записав последние слова, он сложил лист на несколько раз и уместил в пачку сигарет. Его родители отдадут её Хосоку, когда он умрёт.
Уже скоро…
* * *
Через пять дней Чон стоял у входа в аэропорт и ждал такси. Дождь лил не переставая, а зонт он даже не подумал взять с собой. Странно, ведь солнце светило каждый день, да и синоптики не предупреждали о смене погоды.
- Как будто небо оплакивает какого-нибудь человека. - Хмыкнул рыжий и вытащил свой телефон. Ещё три дня назад, когда Чон еле словил сеть в старой деревеньке, Юнги позвонил ему и расспрашивал обо всём, а сегодня он вовсе недоступен. Номеров его родителей у Хосока не было, поэтому ему не оставалось выбора, как приехать к Юнги домой без предупреждения. К тому же он любит сюрпризы.
Наконец машина подъехала, и водитель посигналил парню. Загрузив на заднее сидение свой багаж, он назвал адрес Мина, и машина тронулась с места.
- Дождь сильно поливает, вам не стоило ждать меня на улице. - Мягко проговорил мужчина уже в возрасте и тепло улыбнулся, глядя в зеркало заднего вида.
- Ничего страшного. - Кивнул Чон, отвечая улыбкой, только на душе было неспокойно. Сердце стягивало в тугой узел, на душе скребли кошки. Ощущение, будто что-то произошло…
Когда они подъехали к месту, волнение рыжего усилилось, и почему-то ему стало не по себе. Он заплатил водителю и вылез из машины. Затем вытащил свою сумку и тяжело вздохнул. Многоэтажка, где жил Юнги, выглядела устрашающе. Ещё и закурить нечего. Пачка Marlboro куда-то запропастилась, а на новую денег не предусматривалось.
Вздохнув, Чон зашёл вместе с пожилой женщиной в подъезд и направился к лифту. Медленно поднимаясь с этажа на этаж, волнение всё нарастало, под ложечкой засосало, а руки вспотели. Доехав, Хосок вышел из лифта и через мгновение оказался у нужной двери. Он нажал на кнопку звонка и услышал тяжёлые шаги. Думая, что это Юнги, он улыбнулся, сердце запрыгало как сумасшедшее. Но дверь открыл далеко не Мин.
На парня с какой-то безжизненностью в глазах глядел Мин Хан. Улыбка сошла на нет, сердце перестало прыгать. Простояв несколько секунд, Чон опомнился и поклонился мужчине, поприветствовав его.
- Кто там, Хан? - Послышался усталый голос женщины и в следующее мгновение Вона оказалась в коридоре рядом с мужем. - Хосок? Ой, не стой в проходе, проходи, не стесняйся.
Рыжий поклонился и прошёл в тёплую квартиру. Он уже начал разговор про Юнги, но только произнеся его имя, женщина залилась слезами, а муж удалился на кухню за успокоительным. Растерявшись, Чон снял с себя куртку, ботинки и прошёл в гостиную. Он заметил, что в квартире стало непривычно тихо и мрачно. Шторы задёрнуты, телевизор не работает, на кухне не пекутся любимые пирожки Юнги. И фотографий семьи Мин, ранее расположенных на полке камина тоже как не бывало.
На диване, уже заметно успокоившись, сидели Вона и Хан, который устало потирал глаза.
- А Юнги не дома? - Поинтересовался Хосок, нарушая мёртвую тишину, что так гложила его.
Мать парня вздрогнула и отрешённо посмотрела на парня. От такого взгляда он съежился и почувствовал, как в квартире стало непривычно холодно. Взглянув на дверь, ведущую в комнату к Юнги, он уже хотел было зайти туда, но его остановил мужчина.
- Хосок…Не надо…
Вопросительно подняв бровь, парень уставился на мужчину и снова на дверь. Тишина в квартире, отсутствие семейных фотографий, рыдающая мать, усталый отец, неприятный холод и мурашки по телу. Что-то тут не так…
Рыжий широкими шагами пересёк гостиную и дёрнув за ручку двери, потянул её на себя. Комната была наполовину пуста. Одежда, обычно валяющаяся на полу и спинке стула, отсутствовала, книги, альбомы любимой группы Юнги, которые он с любовью хранил на специальной полочке, техника, половина мебели — всего этого не было. Лишь на столе лежала знакомая пачка сигарет. Подойдя к столу, он узнал в этой пачке ту, что потерял перед отъездом. Юнги её нашёл? Или взял? А если и взял, то зачем? И зачем её положил на стол? И где он сам вообще? Почему его телефон недоступен? Столько вопросов, но ни единого ответа. Боже…
Взяв упаковку в руки, он открыл её ради интереса, считая, что это какой-то розыгрыш. Все сигареты были на месте, и Хосок уже намеревался закрыть пачку, но заметил в ней что-то явно лишнее. Этим лишним оказался сложенный лист бумаги. Раскрыв его, Чон разглядел родной почерк и глаза пробежались по содержанию написанного.
Слёзы внезапно начали градом стекать по его щекам, губы и руки задрожали, а в горле застрял ком. Он не мог поверить и перечитывал текст снова и снова. Лишь тогда, когда у него началась истерика и ноги перестали держать, Хосок устало осел на пол и закрыл лицо этим несчастным листком. В следующее мгновение он почувствовал, как его приобняли за плечи и потянули с пола, а затем дали стакан воды. Сквозь всхлипы выпив всё до дна, он так же понял, что это успокоительное, которое пила недавно мать Юнги. Поток слёз потихоньку уменьшился, глаза начали слипаться и мозг начал отключаться, а в следующее мгновение наступила темнота.
* * *
Громкий разговор за стенкой вытащил парня из сна, что заставило его поморщиться и приоткрыть свои глаза. Голова внезапно затрещала, будто он выпивал всю ночь напролёт или нюхал кокаин. Помассировав виски, Хосок потёр свои глаза и сфокусировал свой взгляд на обстановке.
Это комната Юнги.
Вчерашние события пронеслись в его голове вихрем. Он вспомнил, как приехал к другу, чтобы наконец обнять его и наконец признаться в своих чувствах. Но в его квартире были только его родители, которые выглядели не очень здорово. Постаревшие на несколько лет, они грустно смотрели на Чона, будто сочувствуя ему.
Затем он зашёл в комнату Мина и заметил, что вещей как таковых нет. Комната была наполовину пуста. Потом он увидел свою пачку Marlboro, которую считал пропавшей. А в ней он уже нашёл записку…
О, нет..
Пусть это не будет правдой, пожалуйста. Это может быть точно розыгрыш. Юнги ведь любит поприкалываться над своим другом, и это его проделка…. Нет… Это не розыгрыш. Развернув смятый листок, Чон нашёл ту строчку, с которой его сердце сразу же затрепетало, а слёзы вновь скатились градом.
«… Я уже давно чувствую к тебе что-то, что разрывает мою грудную клетку. Когда ты рядом, мне тяжело дышать, мой живот стягивет в тугой узел, а сердце бьётся сильнее в тысячу раз… До тебя я не верил в любовь, но сейчас знаю, что бывает с теми, кто усомнился в ней… Хосок, я люблю тебя… Прости, что понял это так поздно и тогда, когда мне остаётся жить совсем немного… Ты лучшее, что было в моей серой жизни. За считанные секунды ты сумел перевернуть мой мир, придав ему новый смысл и новые краски… Я всегда был счастлив с тобой, и, надеюсь, ты тоже… Я так хотел дарить тебе любовь, окружать своей заботой каждый день. Прости, что не смог исполнить нашу мечту. Надеюсь, ты будешь счастлив. Я люблю тебя вечно. Ты самый яркий свет в моей жизни…»
Закрыв ладонями мокрое от слёз лицо, Чон тихонько всхлипывал. В памяти проносились их счастливые и радостные моменты, что так резали и без того его опустошённое сердце. На смену слезам пришла злость и ненависть к себе. Он винил себя в том, что так и не успел рассказать о своих чувствах Юнги. Рыжий так нелепо разбрасывался теми днями, что они проводили вместе. Хосок не жил каждым днём, как последним. Он думал, что всё ещё впереди, что он успеет признаться. Что у них будет семья и любовь. Но его мечта разбилась вдребезги. И только из-за его небрежности и растерянности он потерял свою любовь.
От мыслей Хосока отвлёк хлопок входной двери. Он вытер мокрые дорожки рукавом свитера, спрятал сложенный листок обратно в пачку сигарет, которую позже убрал в карман джинсов, и вышел из тёмной комнаты. Яркий свет от лампы ослепил, отчего пришлось на мгновение зажмурить глаза.
- Хосок…
Привыкнув к свету, Чон приоткрыл глаза и увидел мать Юнги. Она выглядела уставшей, и было заметно, что она недавно плакала. Глаза красные, мешки под глазами, волосы взлохмачены. Она присела на диван и устало опустила голову на ладони.
- Хан… Мы поругались, и он ушёл…
Парня невольно кольнуло чувство вины, и он подошёл к женщине. Приобняв её за плечи, он попросил её успокоиться и лечь спать в комнате Юнги. На что Вона вновь расплакалась и крепко обняла его. Сердце от этого разрывало на части, но Хосок старался сдерживаться.
Ему было невыносимо думать о том, что Юнги нет. Что теперь он никогда не услышит его глубокий, слегка хриплый, но приятный голос. Не увидит его самую милую улыбку, от которой на душе становится тепло и уютно. Не обнимет больше и даже не подарит свой первый поцелуй…
Заметив, что Вона успокоилась и, кажется, уснула, Хосок аккуратно уложил её на диване и накрыл лежащим рядом пледом. Затем он вышел в коридор, оделся и покинул квартиру, попутно вызывая такси. Сейчас он поедет на кладбище к Юнги и скажет ему всё, что хотел. В последний раз…
* * *
Утром следующего дня Вона нашла в комнате Юнги пачку сигарет на кровати. Сообразив, что это вещь Хосока, она наспех оделась и поехала к нему домой. Адрес ей дал он сам ещё вчера, сказал, что он им пригодится. Тогда женщина не могла понять суть его слов, но, когда она приехала к нему, понимать ничего и не надо было.
Дверь была не заперта, поэтому Вона с лёгкостью зашла в его квартиру. Дома было тихо, свет нигде не горел. Обувь рыжего стояла в коридоре, куртка висела на крючке — значит, он сейчас дома. Позвав его, женщина немного прошла вглубь квартиры. Парень не отзывался, и она решила, что он может спать.
В спальне, как и ожидалось, на кровати лежал Хосок. Вона заметила, что у тумбочки рядом с кроватью стояла пустая бутылка виски и какая-то упаковка из-под таблеток. Может быть успокоительное. Но она была пуста, а в ней было явно не менее 15 таблеток.
Почувствовав тревогу и страх, женщина подошла к Чону и слегка дёрнула его за плечо и позвала по имени. Он лежал неподвижно. Опомнившись, она потрогала его руку в районе кисти и нащупала место, где должен проскакивать пульс. Его не было. Прижав руку ко рту, она уже хотела было зайтись в истерике, но быстро сориентировалась и достала телефон, набирая номер скорой помощи. Пока она дозванивалась до них, краем глаза заметила что-то светлое на подушке. Это был сложенный листок бумаги.
Так и не дозвонившись, она сбросила трубку и, взяв в руки бумажку, развернула её. Содержимое повергло её в шок, но и одновременно заставило поджать губы и расплакаться. В записке Хосок объяснил всю свою любовь к Юнги, а так же поблагодарил его родителей за то, что любили сына и берегли его как всю жизнь, так и в последние моменты. Он рассказал о том, как был близок с ним. Как они вместе прошли через многое, и что он очень этим дорожил. Как каждый миг был для него очень ценен.
Последние строчки содержали его пожелание — он хотел, чтобы его похоронили рядом с любимым и сделали одно надгробие. А потом положили на него эту пачку Marlboro. Он пояснил это тем, что она — их странное связующее. Да, как-то нелепо звучит, но это связало их. Курение не убивает — оно объединяет таких, как Юнги и Хосок. Парень, который умер из-за нелепой болезни, но хотел жить, и парень, который умер по своей воле, но потерял жизнь.
