Маленький мальчик лет шести сидел на кровати, потирая тёмно-карие, почти чёрные глазки своими маленькими ручками. Наступило раннее утро и он, не теряя времени спрыгнул с кровати и побежал к столику, на котором лежала только одна книжка, которую он всей душой любил. Ребёнок аккуратно забрался на стульчик и взяв книгу, открыл её на нужной страничке, читая новое слово.
—Ра. До. Сть… — голос дрогнул и мальчик нахмурился. Так мама делает, когда он читает по слогам.— Радость?
Его глазки пробежались по другим буквам. Радость — 1) а) Чувство удовольствия, внутреннего удовлетворения. б) Внешнее проявление такого чувства. 2) То, что возбуждает такое чувство. 3) как обращение к кому-либо, соответствуя по значению словам: милый, любимый, дорогой.
—Люби…мый — он приподнял бровки. Так мама делала, когда удивлялась. Удивление— 1. Впечатление от чего-нибудь неожиданного, странного, непонятного. Странного. Непонятного.
Ребёнок быстро пролистал странички до нужного слова. Любимый, любовь. Мама так часто произносило это слово, а когда он спрашивал, что оно означало, она поджимала губы и показывала длинным пальцем на другое слово.
— Любовь… — мальчик отложил словарь, поняв, что нужной странички не было и слез со стульчика, направляясь в комнату родителей. Он открыл дверь и увидел маму, которая сидела на кровати и плакала. Разочарование? Боль? Грусть? С чем это связано?
—Мам… Я выучил ещё пару слов. Не могла бы ты объяснить значение одного слова… Любовь. Ты никогда мне не говорила, что оно означает. — мальчик сел на кроватку. Глаза его мамы были красными и уставшими. Это он довёл её до такого состояния?
— Юнни, что я сейчас чувствую? Что нужно делать в таких ситуациях? — она с надеждой смотрела на Мина, видя в его глазах равнодушие. Опять.
— Грусть? Разочарование? — Юн ещё раз посмотрел на слёзы, которые бежали по щекам его мамы и осторожно протянул руки в её сторону. — Обнять? Я прав?
Надежда сменилась грустью и Мин убрал руки. Он сделал что-то не так? Если человек грустит — его следует обнять. Это он и хотел сделать.
— Юнги, тебе нужно поспать. Я разбужу тебя позже.
Тогда Мин ушёл, но снова и снова спрашивал значение странного слова. Мама так и не объяснила его, хотя повторяла каждый день, буд-то хотела, чтобы Юнги сам догадался, что оно означает.
И он догадался.
* * *
Я никогда не понимал тебя. Не понимал оптимизма и света, который отражался в твоих глазах. Не понимал эту твою веру в будущее и его перемену в лучшую сторону. Твоей этой до безумия приторно-сладкой улыбки и успокаивающих слов.
Но когда я видел, как в твоих глазах что-то начинало меняться, как ты, можно сказать, срывал эту маску, показывая настоящее лицо, мои ноги подкашивались. И нет, я не боюсь тебя. Как можно бояться человека, который полжизни рядом? Которого ты вроде и знаешь, но не полностью. Просто эта твоя вторая сторона… Тёмная и жуткая.
Порой я замечал, что что-то не так. Твоя улыбка могла резко погаснуть, взгляд потускнеть. В такие моменты твои глаза краснели. Ты опускал взгляд и отходил под каким-нибудь совершенно нелепым предлогом. А мне, как-то было всё равно. Может это и прозвучит странно, но я тебя не ценил. Я просто не знал, что это. И продолжал тем самым рушить тебя.
Когда я позвонил, а ты раз за разом не отвечал, моё сердце резко сжалось. Что с тобой? И знаешь, тогда меня в первые стало волновать твоё состояние. Ведь в то время твоя улыбка всё чаще гасла. Ты уже не старался нацепить привычный образ и показал свои шрамы. Да, многие отвернулись, увидя твои эти вечно красные глаза, но всё ещё раскрытые для объятий руки.
Набрав номер в последний раз, я помчался к тебе. Такое глупое поведение. Но меня накрывало с головой. Все эмоции, которые я не мог испытать тогда, топили меня сейчас. Это как если бы тебя кинули в воду с высоты. Сначала удар. Глухая боль. Ты открываешь рот в немом крике, но кто же услышит? Лёгкие всё наполняются водой, ты не можешь вдохнуть воздуха. И вот, ты медленно тонешь.
Зайдя к тебе, я увидел лишь тёмный силуэт и услышал хриплые вздохи, которые становились всё тише. Ты не справился. Но был таким сильным, когда терпел всё. И мне не верилось, что ты сдался. Я подошёл уже к мёртвому телу и меня опять накрыло. Дыхание сбилось и я впервые уронил слезу. Вот я и узнал, что такое — ценить человека. Только слишком поздно.
В руке ты держал письмо, которое я тут же взял. Я старался запомнить твой облик. И знаете, это не смешно. Ведь я никогда не обращал на тебя внимание. Всё это время, что мы провели вместе, я буквально не слушал тебя. Не смотрел. Даже и не думал о тебе. Но, может, всё-таки стоило? Хоть раз заметив слёзы на твоих глазах обнять и спросить, как ты себя чувствовал. А если я сделаю это сейчас, насколько странно это будет выглядеть? Я ушёл. Оставил всё. Кинул эту чёртову жизнь и бросил тебя, уже мёртвого. И это тоже, увы, не смешно…
Тогда я заблокировал своё сознание, пытаясь забыть тебя. Я перестал чувствовать. Злость, разочарование, боль, радость, восторг, любовь. Всё это я знал только по по определениям из словаря. Я забыл, что такое смех и слёзы.
Тогда-то я и открыл письмо. Мои руки начали дрожать. Скатилась первая слеза… Вторая… Сердце начало предательски болеть, и я тихо закричал. Я откинул письмо и прочитал его конец только когда уже бежал по серым и грязным подъездам. Глаза наполнились солёной жидкостью, которую все называют слёзы и глухая боль снова отразилась в моём сердце.
«Ну же, почувствуй всё. Убей себя. Умри как нормальный человек. Чувствуй эту боль». Эти слова не покидали мою голову. Я не монстр. Я чувствую. Когда я добрался до крыши, то просто встал на край. Ветер врезался в лицо. Была поздняя ночь и огоньки в домах были отлично видны. Ну вот.
Я наклонился вперёд и начал свой полёт. Впервые в жизни я не существовал, а жил. Это так много для меня значило, что променяв своё дальнейшее существование, я не жалею. Ведь моя смерть была настоящей. С болью. Я узнал, что это. И любовь… Когда сердце будто пронзало стрелой, я видел его. Глаза, волосы, эта глупая родинка на губе. Видел улыбку и как он радовался, бегая вокруг, рассказывая очередную историю, которую я слушал уже в сотый раз. Слушал, но не слышал.
А теперь уже ничего не изменить. Нашим историям пришёл конец. И пусть они ничем не отличаются от других, я рад, что прожил эту короткую жизнь. Хоть и не понимал, насколько она была когда-то прекрасна.
Письмо Хосока
Юнги, если ты это читаешь, то меня уже нет. Наверняка это звучит странно. Ну что со мной могло произойти? Нет, Мин, я не болен. И тебе скорее всего всё равно, но ты не смеешь меня осуждать за мой выбор. Не имеешь права. А знаешь, почему?
Ты знаешь, каково это, кричать среди четырёх стен от безысходности? Или может ты понимаешь, каково испытывать режущую боль в сердце и опустошение души? Безразличие, которое накрывает после очередного приступа. Ко всему. К жизни. К близким. Ко всем. Это пугает.
Мои проблемы — только мои. Они не должны и не будут волновать кого-то кроме меня. И пусть, мне трудно справиться одному, я буду продолжать это делать. Возможно, это пройдёт. Но я тихонько схожу с ума.
У каждого свой предел боли. Я не смог долго терпеть. Но старался. Так старался, что уж было начал забываться в иллюзиях. Как только я оставался один, мой мозг захватывал другой человек. Наполненный ненавистью. Он говорил мне такие ужасные вещи, что я просто умирал. Вернее моя душа.
Этот человек брал нож. Не я. Он. Он резал меня, говоря что-то о ничтожности и о том, что без меня всем бы стало легче. А я соглашался. Ведь он говорил только правду.
Не знаю, когда он убъёт меня. Ведь в душе я давно мёртв, Юнни, так давно. Но ты ничего не замечал. Я не виню тебя. Ведь никто не заметил.
Люди одним словом могут разрушить чью-то любовь к себе. Они сами того не замечая — разрушают самого человека. Его светлый городок, который он так усердно строил, может разрушится. Так они и делали. Рушили меня изнутри.
Я надеюсь, что ты счастлив. Даже не чувствуя это. Счастлив, как никогда. И знаешь, хоть это и не имеет значения, но… Только не смейся. Я всегда любил тебя, Юнни. Всегда. Жаль, что так всё получилось…
Твой Хосок~
