У Намджуна всё хорошо: у него на запястье красуется Ким Сок Джин, как и у Джина — Ким Нам Джун. Он умный, его IQ — 148, благодаря чему он перескочил через два класса. Его ставят в пример всем, даже тем, кто о нём никогда не слышал.
У Юнги же всё хуже некуда: на запястье у него красуется имя всеми любимого Казановы, Чон Хо Сока (Юнги искренне не понимает за что ему такое наказание, он этого Чона ведь даже не видел ни разу за три года учёбы здесь). Через класс он перескочил только благодаря тому, что пошёл в школу на год раньше, чем его сверстники. В пример его ставит только учитель музыки, за умение играть на пианино и за способность писать песни. Песни, которые потом редактирует тот же Намджун, но не это важно.
Юнги рисковый, он попросил Джуна выжечь имя Хосока. Намджун, матерясь, согласился. Юнги кричал, вырывался (каким-то макаром они умудрились уговорить Джина подержать Мина), матерился больше, чем обычно. Только вот ничем это не помогло — имя осталось на своём месте, а вокруг него пошло раздражение. И после этого всё пошло по пизде — Мин Юн Ги впервые встретил Чон Хо Сока.
Они столкнулись в коридоре. Мин тащил стопку учебников из библиотеки в класс, и на него налетел Хосок. Извиняясь, тот предложил свою помощь.
— Ну не отказывайся, — улыбнулся Хосок, отбирая у парня половину книг, — Мне всё равно в ту же сторону.
Юнги пришлось согласится, потому что отказываться — опасно для жизни. Чон Хо Сок всегда получает то, что хочет.
— Блять, — Мин схватился за голову, — Он такой идиот. Я думал, что врежу ему. Он, чёрт вас всех дери, не затыкался ни на секунду.
— Тихо ты, всё не так уж и плохо, — произнёс Намджун, и Чонгук, младший брат Хосока, кивнул.
— Он просто старается быть милым со всеми, — Гук, с которым Джун занимается английским, потому что в нём он (то есть Чонгук, потому что у Намджуна с английским всё лучше некуда) понимает ровно столько же, сколько Юнги в том, почему на его запястье именно Чон Хо Сок, а не имя какой-нибудь красотки из параллельного класса с обалденными ногами, то есть ровным счетом ничего, засунул тетрадь с пеналом в рюкзак.
— Выскочка, — прошипел парень, откинувшись на спинку стула и закинув голову назад.
* * *
Благодаря Чонгуку, Юнги стал видеться с Хосоком больше, чем хотел бы. Больше трёх раз в неделю. Достаточно, чтобы привыкнуть к повадкам этого идиота и даже успеть привязаться.
— Думаю, я ненавижу его, — Юнги ткнул пальцем в фотографию на телефоне.
Чон заставил их сделать совместное фото, потому что «ну мы же друзья». Только вот в чём проблема — у Юнги сносит крышу от Хосока.
А у Хосока новая девушка. Юнги слышал о ней лишь однажды, но он уже ненавидит её.
— Ты видел её ноги? — спросил Чон-старший, когда они сидели у ворот школы и ждали Чонгука с дополнительных занятий.
Юнги обещал мелкому сыграть с ним в ту видео-игру, о которой он трындел уже на протяжении месяца, если не больше.
— Видел, — буркнул зеленоволосый, — Не ебёт.
Больше всего его сейчас ебёт — почему неделю назад он позволил Чону-старшему покрасить себя. В мятный цвет.
— А меня вот ебёт, — мечтательно протянул парень, — Уверен, в постели она ещё лучше.
Зеленоволосый фыркнул и встал.
— Пойду потороплю Гука, — ушёл.
— Вот ревнивый малый, — шепчет Хосок, который только что назвал Юнги девушкой, и смотрит на запястье — кожа покраснела, на днях должно появиться имя.
И в тайне его тянуло к Юнги — этот парень не пытался навязать себя Чону.
* * *
Чон Чон Гук тот ещё пездюк. Вот так вот хватать Юнги за руку не может даже Намджун, а ведь Мин многое ему позволяет.
— Чон Чон Гук! — завопил зеленоволосый, и Хосок, сидящий в соседней комнате, поблагодарил Господа за то, что их родители в отъезде.
— Чон Чон Гук! — завопил Юнги ещё раз, и Чон-старший был готов бежать в комнату младшего брата устраивать разборки, но вдруг запястье правой руки начало жечь.
— Айщ, — выругался парень и закусил нижнюю губу, чтобы не заскулить. Больнее, чем он ожидал.
На запястье появилось имя.
Мин Шуга.
Разочарованно выдохнув, Хосок выругался. Он понятия не имел кто такой этот Шуга и вообще он надеялся, что его соулмейтом станет Мин Юн Ги, потому что от этого парня сносит крышу.
— Чон Чон Гук! — снова завопил Юнги, и Чон, схватив со стола, подаренный Чимином, напульсник, направился в комнату младшего брата, — Не смей!
— Чем это вы заняты? — рыжеволосый опёрся плечом о стенку и вопросительно взглянул на парней.
Чонгук поднял на брата горящие глаза, так и не отпуская руку Мина, и прошептал:
— У хёна уже появилось имя, — обиженно надул губки, — Но он не разрешает мне смотреть. Даже кусается.
Хосок осмотрел левую руку — мельком в его голове промелькнула мысль о том, что у соулмейта Юнги имя парня должно быть на правой руке, — друга — перевязана бинтами и там, где они не закрывают кожу, видно покраснение.
— Осложнения? — он вопросительно приподнял одну бровь.
— Не совсем, — цокнул парень, вырвав свою руку из мёртвой хватки Чона-младшего, — Я пытался выжечь это имя. Не нравится оно мне.
— Знаком с этим человеком? — Мин кивнул, — Неприятная, похоже, личность.
— Ну не то, чтобы неприятная… Просто он шлюха со стажем. Я не хочу иметь какие-либо связи с этим человеком.
Прямо сейчас Чон Хо Сок понял, что у него сносит крышу от Мин Юн Ги.
— Эй, Юнги-хён, — спросил Хосок напоследок, — у тебя есть брат?
— А? Нет, вообще ни одного. А что?
— Нет, ничего, спасибо, — мотнул головой парень, — Ну, я пошёл.
Значит, просто однофамильцы.
* * *
Юнги не понимал какого чёрта он вообще позволяет Хосоку делать это с собой — проколоть уши было одной из главных ошибок.
— Классно смотрится, — облизнулся парень, — Даже заводит.
— Пошёл нахуй, — выругался Юнги и снова ткнулся в телефон.
Только этого ему не хватало — покрашенные волосы, проколотые уши и чёртова татуировка, которую Намджун предложил сделать несколько дней назад.
— Ну ты чего? — не отставал Хосок, — Думаю, я могу и в будущем этим заниматься.
— Если ты продолжишь этим заниматься, я прекращу с тобой общаться.
— Ну хён.
— Пошёл нахуй.
— Хё-ё-ён.
Больше Юнги не отвечал.
Если Намджун решил сделать что-то — он сделает это и плевать он хотел, что именно в этот момент Мин собирался рассказать об имени на своё запястье.
— Где будем делать? — Джун разложил принадлежности на столе.
— Где-нибудь, чтобы я забыл об её существовании, — фыркнул зеленоволосый парень.
— Эй, — зачем-то вмешался Чон-старший, — может, на руке? Я хотел бы любоваться этой татушкой.
И чуть не ляпнул «когда будем сидеть, взявшись за руки и переплетя наши пальцы».
— Хуй тебе, а не на руке, — Юнги смирил парня злым взглядом, — Я не хочу выслушивать крики родителей о том, что я хреновый сын.
Хосок обиженно фыркнул, сложил руки на груди крест-на-крест и отвернулся. Он ведь всего лишь хотел помочь.
— Кстати, да, — Намджун натянул перчатки, — Будет классно смотреться на руке. Или на плече. Ну, я имею ввиду на анатомическом. Плюс, подарок на твой день рожденья от меня.
— День рожденья?
— Он только через месяц, — напомнил Юнги, сунув телефон в карман джинс, — Сделай на плече и именно так, как я скажу.
— Как скажешь, — Намджун пожал плечами.
* * *
Чон Хо Сок сошёл с ума из-за Мин Юн Ги. Ну, а как иначе можно объяснить что теперь у Юнги на плече красуется это злосчастное Шуга. Рыжеволосый переводил взгляд со своего запястья на плечо Юнги и обратно.
— Шуга? — переспросил он.
— Ну да, — парень пожал плечами, — Это мой псевдоним. Ну знаешь, как у писателей. Только я композитор.
— Шуга, — кажется, у Хосока заело.
— Заткнись, пожалуйста. Я не хочу вспоминать как всё это началось. Если что, виноваты Намджун и Джин.
— Мин Шуга, — катал Чон-старший на языке.
— Что-то не устраивает?
Вместо ответа Хосок закатал рукав толстовки и показал парню своё запястье. Юнги ахнул.
— Какого… — начал парень, но потом опомнился — со скоростью чёртова Флэша он размотал бинты и показал своё запястье.
Чон Хо Сок.
Мин Шуга.
— Окей, — выдохнул Чон, — а я-то думал, кто этот Шуга.
Юнги был готов материться, но он обещал себе, что при Хосоке не будет этого делать, потому что «ну я же хороший мальчик, как ни как». А вот Чон изображать пай-мальчика не собирался.
— Это нам, что, блять, теперь встречаться надо? — Мин пожал плечами, — Ну пиздец.
Мин плюнул на своё обещание.
— У тебя вроде девушка была, с ахуенными ногами которая. Они ещё тебя ебали.
Сначала Хосок пытался понять о чём это говорит Юнги, пока не вспомнил, что он, вроде как, признался ему, обозначив его девушкой для прикрытия.
— Во-первых, никакие ноги меня не ебали, запомни это. Это я мечтаю её выебать, потому что, чёрт, схожу по ней с ума. А во-вторых, не «она», а «он».
Юнги замер, пытаясь вспомнить всех знакомых Чона с ахуенными ногами, которые он бы выебал, но на ум ни приходил никто. На горизонте, конечно, маячили Пак Чи Мин и Ким Тэ Хён, одноклассники Чонгука, с которым Хосок временами виделся (у Чимина неплохая такая задница, кстати говоря), но парень тут же отбросил эти мысли, потому что «ну чёт как-то не то».
— Дебил, — фыркнул Хосок, и Юнги только хотел возразить, но… — Думаю, я люблю тебя.
Чон-старший зажмурился, ожидая криков, матов, ударов, да всего, только не тишины. Осторожно открыв один глаз, он посмотрел на Юнги. Тот замер, уставившись в одну точку.
— Хён? — неуверенно позвал парень.
Ответа не последовало, поэтому Чон позвал ещё раз. Юнги проморгался, помотал головой и, уставившись на Хосока, переспросил:
— Ты — что?
— Люблю тебя, — промямлил парень, опустив голову.
Мин, по натуре своей человек стеснительный, осторожно приподнял лицо парня, взяв за подбородок пальцами, и посмотрел в глаза.
— Громче, — потребовал зеленоволосый.
И Чон Хо Сок не сдержался — губы Мин Юн Ги, он же Шуга, были слишком близко, чтобы не потянуться и не поцеловать их. А когда Юнги ответил на поцелуй, позволив Чону прикусить его нижнюю губу и проникнуть в рот языком, совсем осмелел.
— Я люблю тебя, — прошептали парни в губы друг другу и засмеялись.
