Заслуженное наказание. Истина. Часть II

Глава 2.2

Теперь в школе совершенно другие правила. С тех пор как Ева Норвуд бесследно исчезла, школьным президентом, разумеется, стала ее заместитель ― Злобная-Ведьма-Лайла. Это прозвище придумала не я. Если бы я, было бы забавнее. Его придумала Эшли. Да, они больше не лучшие подруги. В школе вообще многое изменилось.

А может быть... может здесь все осталось прежним, просто я изменилась.

В перерыве между четвертым и пятым уроком вся наша компания ― я, Эшли и ее верный телохранитель Иэн Грейсон, ― отправились в столовую, где как всегда расположились на столиком лузеров. Я его так и называла, потому что единственный человек, который мог мрачно возразить, что в нашей небольшой школе нет лузеров, был мертв.

Как раз со своего неудобного места я слышала, как Джессика сказала своей сводной сестре Джессике:

― Она что, вернулась? Разве ее не перевели в другую школу после смерти родителей?

Вау, ведьмы говорят обо мне, какой сюрприз.

― Нет, ― ответила Лайла, не отвлекаясь от своего ноутбука, который теперь она таскала повсюду за собой, пытаясь занять место Евы.

― Кажется, ― продолжила Джессика так, чтобы я слышала, ― ее на время весенних каникул сослали в какую-то глушь...

― В Эттон-Крик, ― уточнила Лайла деловитым тоном. Голос ее звучал так отстраненно, речь шла не обо мне.

― Глянь, как она похудела, ― сказала Джессика. ― И волосы у нее посеклись, жуть!

Я затянула сок через трубочку, изучая конспект, доставшийся мне от Евы. Звук жидкости, булькнувшей на дне стакана, заставил Эшли поморщиться как от зубной боли, и я пожала плечами.

― А что?

― Слушай, ― зашипела она резким тоном, ― ты что, не слышишь, что эти стервы говорят о тебе?

Я глянула на Иэна, но он с сосредоточенным видом смотрел в окно.

― Может это не обо мне, ― ответила я, снова пожав плечами. Я снова сделала глоток, но Эшли вырвала стакан у меня из руки.

― Тебе надо пойти на курсы управления гневом, ― пробормотала я, выплевывая трубочку и хватая салфетку со стола, чтобы вытереть капли сока с ладони.

Эшли отшатнулась от меня так, будто я заговорила на мандаринском диалекте, а затем внезапно ударила меня в колено.