Ⲩⲙⲏⲟⲯυⲧь ⲏⲁ ⲏⲟⲗь ✰ || 𝑽 & 𝑬

62

Пытаюсь освободить свою руку, но тщетно.

— Не буду я тебе ничего готовить, — кое-как говорю. — Не собираюсь я тебе ничего делать. Сам пойдешь и сделаешь. Я тебе не раб, чтобы делать все то, что ты захочешь.

Черт возьми, почему я не могу вовремя замолчать? Почему я все время говорю слишком много лишнего?

По внешнему виду Егора сразу видно, что он слишком раздражен. Он выворачивает мою руку в другую сторону, и я просто кричу от сумасшедшей боли.

— Отпусти меня, придурок! — кричу сквозь боль.

Кораблину глубоко плевать на то, что мне невыносимо больно.

Господи, лучше бы я вообще не родилась, чем терпеть все это и знать, что лучше уже не будет.

Еще одно сильное сжатие моей руки, и я уже просто плачу от боли. Егор бросает мою руку, и я падаю на пол, прижимая к груди больную руку.

— Ну а теперь пошла и приготовила что-нибудь, раз ты по-другому не понимаешь.

Качаю головой, понимая, что все равно мне придется это делать. Опускаю голову на колени и обхватываю ее руками, рыдая от боли и обиды.

— Как же я тебя ненавижу, — говорю сквозь всхлипы.

Кораблир начинает смеяться. В фильмах ужасов убийца смеется точно так же, когда убьет свою жертву.

— Не переживай, милая, — сквозь смех говорит парень. — Это взаимно.

* * *

Положив книгу на стол, выключаю свет и ложусь в кровать.

Что бы между нами с Егором не происходило, как бы мы друг друга не ненавидели, мы продолжаем спать в одной кровати, что само по себе шокирующее.

Спать на диване, мне совсем неудобно, отчего приходится спать здесь.

Как? Как, черт возьми, мы будем жить вместе дальше, если уже сейчас между нами нет ничего, кроме сумасшедшей ненависти?

Слышу, как открывается дверь в комнату, и невольно открываю глаза. Егор подходит к шкафу и, открыв его, начинает что-то искать.