Держи меня за руку

Часть 29

Дом рода Блэк. Площадь Гриммо 12, Лондон

Беременность Драко стала для непривыкшего к столь резким изменениям в собственной жизни Сириуса маленьким катарсисом в устоявшихся взглядах на волшебный мир и его жизненные реалии. Он прекрасно осознавал и раньше, что мужская пара может иметь ребенка, если заключить договор на вынашивание или сочетаться в браке menage, что было крайне редко, но все же не считалось сексуальной распущенностью или, не дай Мерлин, извращением, как к примеру в мире магглов во многих странах. Однако некоторые сочли бы это насмешкой над лелеемым обществом институтом брака. Слышал так же и о возможности родить ребенка посредством создания магического кокона с последующей его постоянной подпиткой магией обоих родителей, поскольку плод находится вне материн… или правильней отцовского тела? Не суть… Но никогда не слышал, чтобы мужчина мог быть носителем плода.

Отвлекшись на роившиеся в голове мысли, Сириус налил в высокий бокал приготовленного для Драко собственным крестником фруктово-овощного смузи и неосознанно потянул его в рот. Сделав глоток, чертыхнулся, сплюнув кашеобразную жидкость в раковину, поморщился — вкус был странным, но Драко почему-то нравился. Да и вообще, вкусы юного супруга изменились до крайности. Накануне он застал его упоенно нюхавшим брусок непонятно где найденного дегтярного мыла, который тот, увидев Сириуса на пороге хозяйской спальни, зачем-то запихал под матрас. Такой «изысканной прелести» в доме Блэков отродясь не было. А вонь распространяемая им буквально сшибала с ног. Но Блэк сжал зубы и изобразил вымученную геморройную улыбку, чтобы не обидеть мужа. А до этого, проснувшись ночью и не застав его в постели, кинувшийся искать супруга Блэк, оторопело открыв рот, наблюдал как Драко с прикрытыми от наслаждения глазами откусывал от хвоста вяленой трески и заедал ложкой меда из большой банки.

Да ему самому потребовалось четыре дня, чтобы наконец прийти в себя и начистоту поговорить с супругом.

Блэк помнил тот день, когда Сметвик поставил Драко диагноз, словно это было полчаса назад.

Очнувшись на полу и почему-то в крепких объятиях Гиппократа, дернулся и, скатившись с рук под хихиканье мужа, тут же пригрозил:

— Если когда-нибудь кому-то расскажете об этом, я вас убью, — под очередной смешок и истеричное кивание головой слизеринца, и скептический взгляд колдомедика. А Драко был истинный слизеринец: хитрый, язвительный и воспользовался бы любыми сведениями, ради собственной выгоды. Все Блэки были такими же. Опешивший крестник вовсе стоял с позорно отвисшей челюстью и как пришибленный улыбался.