"Чудовище"

Часть 23

Максвел.

Я в жизни бы не подумал, что наша ссора приведёт к шикарному сексу с Ифаном, да ещё и в мед кабинете. Мне нравилось нарушать правила и запреты с самого детства. В саду, в начальной школе, даже в средней и старшей мне всё сходило с рук благодаря моей внешности. Всем казалось, что такому (как они говорили) "милашке" не свойственны агрессия и насилие. По этому мне всё спускали с рук, думая на других людей. Вы правильно подумали.... Все считали что это местные хулиганы. Если я что то и делал, то не в открытую как они. Мало того что учились на низкие баллы, так ещё и бунтовали в открытую. Ну не дебилы ли? Я же в отличии от них учился отлично и поведение при старших было примерным. Все завидовали Ашвелу говоря, что растёт идеальный ребёнок. Ни кто и подумать не мог, что вся округа боялась меня такого идеального. Отец конечно знал о мелких проделках, будь то первая сигарета (я не курю, но пробовал) или драка в школе (больше было похоже, что я просто избивал, а не дрался).  Но самый большой секрет не знал ни кто. Пусть так и будет.

Мне действительно нравился секс чуть жёстче чем у некоторых. В первые я оказался под парнем когда мне было четырнадцать. Когда он обслуживал меня, то укусил за плечо. С этого всё и началось. В моё мозгу что то щёлкнуло или сломалось, я не уверен в правильности подбора правильного для этого слова. Смысл весь в том, что по жизни я не переносил критикующий или осуждающий крик, когда причиняли боль или предавали меня; а во время секса мой партнёр мог делать со мной что угодно (в мере разумного конечно) и я не буду против. До Ифана у меня у меня было два возлюбленных и оба путали что и когда можно. В конце концов они оба покоятся с миром, как и другие некоторые люди. По крайне мере я так думаю. Один просто попользовался моим телом, а другой предал; ну и скатертью вам дорожка в преисподнюю.

Я конечно понимал, что толкаю нежного и правильного Ифа совсем не на тот путь, но выбор я ему предоставлять не собирался. Мне нравилось до безумия то, как всё произошло и пусть будет так и ни как иначе. Ему боль причинять не хотел, и видит Бог - это правда. Он был лучше тех двоих, что были у меня до него. Ифан старался придерживаться всего что я просил не споря со мной и не задавая дурацких вопросов. 

Я уже говорил, что ни когда не плакал за всё то время что помнил себя. Я не понимал того, что можно проливать слёзы по тому или иному поводу, будь это слёзы счастья или горя.  А вот у него получилось довести меня до слёз, а у меня получилось испытать то чувство, которое я не мог понять до сих пор. Я был благодарен ему и счастлив от этого.