Рассеивая сумрак

Том 3. Глава 96. Король Сонии

Всю ночь Нуска мучился от бессонницы. В своей маленькой комнатушке с одной единственной кушеткой и бочкой для умывания он вертелся, а затем, распахнув глаза, смотрел в потолок. Он всё ещё помнил порванное ухо патриция и кровь на застежке его золотой серьги.

«Мои приступы становятся чаще, я уже не могу контролировать их. Но даже если бы мог, то к чему бы это привело? Я бы, а не он ползал в пыли и молил о пощаде? Да лучше уж умереть».

Чувство вины и злость кололи его по очереди. Прошла целая неделя с того момента, как Нуска во время представления «убил» Риннэ. Да, Риннэ не умер, но это не снимало с Нуски ответственность. Однако в тот момент он был уверен, что смерть от его меча — участь лучшая, чем быть растерзанным пазузу на глазах смеющихся патрициев. Теперь и этот случай с патрицием...

Нуска обхватил себя руками и зажмурился. Он ощущал себя пойманным и запертым в клетку, переполненную испражнениями. Всю свою жизнь он презирал богачей и знатных господ, а теперь оказался в мире, где они правят балом. Но, в отличие от скиданских аристократов, сонийским не нужно было никоим образом подтверждать свой статус. Они могли быть безнравственными слабовольными и глупыми hvee, а общество не осуждало их, а продолжало облизывать их потные немытые пятки.

Нуску передёрнуло, а к горлу подкатила тошнота. Он знал, что Сония не была такой, пока до неё не добрались лапы Дарвеля. Именно дарвельский ставленник продвинул закон о том, что лишь чистокровные сонийцы из знатных родов имеют голос в суде, могут приобретать дома и земли, обучаться в школах. С тех пор прошло около двадцати лет, а классовое неравенство росло. Аристократы, получавшие почести от Дарвеля, были готовы назвать их богами, а плебеи и рабы не были в силах восстать из-за своего плачевного положения.

Это была одна из причин, почему Нуска так сильно ненавидел Дарвель и, даже рискуя своей жизнью, был готов узнать тайну их непобедимой армии. И он сделал это. Но...

«Король не желает меня слушать. Он хоть и не подобен другим аристократам, но трус и глупец. Он боится, что его секрет раскроют, что его запрут в храме или вовсе казнят. Он не готов пожертвовать даже самым малым ради сонийцев».

А Нуска считал, что правитель должен быть другим. И что правитель, который неспособен защитить свой народ от бедняков до богачей, должен был махнуть рукой и сказать: «эх, ребята, простите, я не справился, я ухожу».