Благословенный

104

"Какого черта тебе нужно, ты, бесстыдный маленький ублюдок? После того, как ты подставил Цзинвэя, теперь ты даже хочешь разрушить всю нашу семью, да? Если бы я знала это, я бы утопила тебя в реке! Это всего лишь твои слова о том, что кто-то пытался убить леди Ван! Кто знает, не ты ли бросил в нее корицу? Может быть, кто-то случайно уронил это!"

В такое время, как могла неразумная старая леди не возразить? Глядя на ее властное лицо, Лин Цзинсюань только потеряла дар речи: 

"Действительно неразумно! Как насчет того, чтобы пойти в ямен и попросить магистрата быть судьей?"

Он не верил, что она все еще осмеливается вести себя так сердито. Чтобы иметь дело с таким невероятным человеком, он должен позволить ей бояться, хотя сам он тоже был немного расстроен из-за себя, так как каждый раз использовал "магистрат".

"Сукин сын!"

Конечно же, услышав слово "ямен", пожилая леди не осмелилась крикнуть еще раз, но...

"Лин Цзинсюань, тебе не обязательно каждый раз упоминать магистрата, то, что она сказала, не так уж безрассудно. Хотя маловероятно, что вы попытались бы отравить собственную маму, случайно подобрав не те травы, и кто-то уронил их в миску, вполне возможно."

Дерзость старой женщины, несомненно, позволила Лин Циюнь увидеть поворотный момент. Хотя эта причина действительно была слишком надуманной, он не может убедить даже самого себя, как он может легко упустить такую хорошую возможность? В любом случае, он не позволил бы распространиться слуху о том, что в семье Лин был убийца.

"Хе-хе, какое совпадение! Корица, которая могла бы вызвать геморрой у женщины с выкидышем, случайно попала в лекарство моей мамы".

Услышав это, Лин Цзинсюань немедленно с сарказмом возразил. Старое лицо Лин Циюня немедленно покраснело. В конце концов, как у ученого, его лицо не было таким толстым, как у старой женщины. И другие старейшины, которые также пытались использовать этот момент, чтобы скрыть это, все чувствовали себя неловко. Минуту назад все они выглядели такими праведными, на самом деле, никого из них не волновал результат. Единственное, о чем они заботились, это о лице всей семьи, как будто они выбросили того, кто их смущал, в отдаленное место...Пока их лицо было сохранено, правда вообще не была важна.