Благословенный

207

Две маленькие булочки были похожи на двух болтунов, когда придирались к другим. Он не хотел подвергать себя 'насилию'.

"Давай! Разве мое не твое? Помнишь, когда ты планировал купить землю, я помог тебе убедить Сяовэнь. Цзинсюань, ты бы не был таким безжалостным, не так ли?"

На его глазах Янь Шенгруй постоянно обновлял максимальную толщину своего лица. Видите? Вот оно снова!

"Это совершенно разные вещи. Что касается других вещей, я могу подумать об этом, но определенно не об этом. Вы знаете о Сяовэнь и Сяову. Я бы только получил по голове, если бы предложил им себя. Ты думаешь, мне все еще недостаточно придирок?"

Закатив глаза, Лин Цзинсюань возразил в ответ. Но он ожидал, что Янь Шенгруй, игнорируя присутствие сотен людей, прямо откроет рот и укусит его за шею:

"Я не отпущу, пока ты не скажешь "да"."

"Ну..."

У Лин Цзинсюаня потемнело в глазах. Никакие слова не могли выразить его чувств сейчас. Кто когда-либо видел такого бесстыдного большого злодея? Почему небеса просто не убьют его ударом молнии? Зачем позволять ему существовать в этом мире, причиняя вред другим?

Видя, что его трюк вот-вот увенчается успехом, с искоркой злого чувства, промелькнувшей в его глазах, Янь Шенгруй медленно отпустил его, его теплый язык облизал неглубокие следы зубов, которые он оставил с любовью. Лин Цзинсюань чуть не застонал на месте. Его шея была очень чувствительной, плюс, он ни с кем не катался на простынях все эти годы, он уже был очень 'измучен жаждой'. Если бы он продолжал так флиртовать с ним, он бы либо вырубил его своим ядом, либо набросился на него.

"Все в порядке, я обещаю, ты счастлив?"

Невыносимый, Лин Цзинсюань стиснул зубы, отталкивая его. Кто когда-то говорил, что он вроде как симпатичный, когда играет в негодяя? Он пообещал, что не 'убьет' его!

"Ты не можешь продержаться еще немного? Я еще недостаточно нализался".

Прикусив его ухо, тон Янь Шенгруя был окрашен каким-то заметно похотливым чувством, также стал более хриплым и сексуальным. Лин Цзинсюань просто отвесил ему пощечину, бросив на него тяжелый взгляд, он просто переключил свое внимание на Лаованга, который сидел неподалеку и болтал с парой Чжао и Хань:

"Брат Ван, моя невестка в порядке? Ты можешь со всем справиться дома?"

Если бы он не отвлек свое внимание, он боялся, что у него возникло бы искушение использовать яд.

"А? Хорошо, очень хорошо, все благодаря тебе. Ах да, брат Лин, возьмешь ли ты какого-нибудь ученика? Мой старший сын очень восхищается тобой и продолжает говорить, что хочет взять тебя своим шифу и научиться у тебя медицинским навыкам ".

Лаованг, который внезапно услышал, как Лин Цзинсюань зовет его по имени, был там побит камнями, но вскоре вызвал благодарную улыбку. Лин Цзинсюань теперь должен быть спасителем всей их семьи. Поэтому его старший сын восхищался им еще больше.

"Хе-хе...Быть моим учеником очень тяжело, и моя сильная сторона - не медицинские навыки, а использование яда. Если он сможет переносить трудности, и вы не возражаете, чтобы ваш сын в будущем стал мастером отравления, я могу взять его к себе."

На самом деле он уже давно думал об этом. Он сам не любил говорить людям, но Янь Шенгруюю было суждено однажды отправиться на поле боя. До этого он планировал обучить нескольких учеников, которые разбирались в медицинских навыках, чтобы помочь ему усмирять пограничников. Войны не были для него чем-то необычным. В мирные времена, подобные его, тоже были войны. На поле боя он был свободен больше, чем кто-либо из врачей. И это было то, что он мог для него сделать.

"Конечно, я бы не возражал. Также хорошо, что он мог использовать яд, по крайней мере, над ним не стали бы издеваться, верно? Мы, как родители, этого желаем".

Не раздумывая, Лаованг уже согласился. Лин Цзинсюань кивнул:

"Тогда, когда твоему ребенку исполнится месяц и твоей жене не нужно будет о нем заботиться, позволь ему переехать ко мне".

"Хорошо, спасибо тебе, брат Лин".

"Не говори так. У меня тоже есть хороший ученик, не так ли?"

"Ха ха ха..."

Двое из них засмеялись, и дело было почти решено, а за другим столом, после того как дети наелись, они уже вышли поиграть, остальные несколько женщин были Ванами. Для старой леди Сан это была редкая возможность встретиться с двумя своими дочерьми, поэтому она держала их за руки и рассказывала о повседневной жизни, и леди Му тоже иногда вмешивалась, атмосфера была довольно приятной, но...

"Старшая сестра, Цзинхан и Цзинпэн не были помолвлены, верно?"

Бросив ребенка своей дочери, леди Хань закатила глаза и бесцеремонно толкнула леди Ван в бок. Она взяла ее за руку и спросила голосом, который, как ей показалось, был шепотом.

Но все услышали ее, и их лица одновременно омрачились. В конце концов, леди Ван была хозяйкой. Она не могла позволить людям говорить, что она смотрела свысока на свою собственную семью после того, как разбогатела. Поэтому она смогла только сказать со слабой улыбкой:

"Да, но не спеши. Они сказали, что хотят сделать карьеру, прежде чем жениться. В любом случае, они мальчики, возраст не проблема ".

На самом деле, они никогда этого не говорили, но интуиция госпожи Ван подсказала ему, что у нее, должно быть, есть какие-то дурные намерения, поэтому она первой закрыла рот.

"Ты уже так много заработала, зачем все еще делать карьеру? Выйти замуж - это самое важное. Старшая сестра, ты не можешь позволять им делать то, что они хотят, делать. Я слышала, что эти интеллектуалы любят ходить в места вроде борделей по двое или по трое. Теперь, когда Цзинхан выздоровел, для него сдача экзаменов - только вопрос времени. Почему бы раньше не найти жену, которая управляла бы им?"

Но леди Ван все еще недооценивала толщину своего лица. Когда она упомянула бордель, улыбка на ее лице застыла. Каким родителям понравилось бы, чтобы другие люди говорили такое об их сыне?

"Ты заткнись! Ты хочешь, чтобы Цзингуй снова отправил тебя домой?"

Пожилая леди вся дрожала от гнева. Из-за присутствия гостей она не могла говорить слишком громко. Было неизбежно, что ей немного не хватало импульса, но леди Хан все еще испытывала боль от раны, поэтому она все еще была напугана. Ворча, она неохотно ушла.