Благословенный

229

"Цзинсюань..."

Видя, что он не предпринимает никаких действий, Янь Шенгруй открыл рот. Редко тот, кто утверждал, что его лицо толще городской стены, краснел. Сначала, когда он наблюдал, как это делают другие, он думал, что это довольно просто и ему даже не нужно учиться, но ... он готов поспорить, что это должен быть самый неловкий момент в его жизни!

"Ты затаил обиду на эти саженцы или что? Тебе обязательно использовать так много силы?"

Смирившись, Лин Цзинсюань подошел и сердито выхватил саженцы у него из рук, большинство из которых чуть не сломалось в его руках.

"Я не использовал слишком много силы, я просто нежно держал их, а затем осторожно вставил, кто знает ..."

Затем ему даже стало неловко продолжать. Те, что посадили его сыновья, либо упали, либо всплыли, в то время как те, что посадил он, были похожи на утопленников. Святое дерьмо!

"Ты уверен, что это было нежно?"

Глядя на него с вожделением, Лин Цзинсюань выбросил саженцы, которые держал в руке, и подобрал несколько неповрежденных, Янь Шенгруй впал в гнев от стыда и прямо подошел к нему и бесстыдно сказал:

"В любом случае, ты должен научить меня так же, как учил Сяову и других".

Затем он схватил его рукой, полной грязи. На случай, если он снова сломает саженцы, Лин Цзинсюань поспешно передал их ему в другую руку, затем бросил на него жесткий взгляд:

"Прекрати. Ты все еще не знаешь, как это сделать, перестань создавать мне проблемы ".

Как это возможно, что такой умный человек даже не может научиться пересаживать рассаду риса? Или их принц Шэн рожден не для того, чтобы быть таким материалом?

"Давай. Я уверен, ты плохо этому учил".

Жесткое лицо, которое всегда было его сильной стороной, теперь он полностью продемонстрировал это, хотя его красивое лицо было более или менее застенчивым.

Споря с ним, он рано или поздно разозлился бы до смерти, поэтому Лин Цзинсюань даже не потратил на него ни капли своей слюны, вместо этого он прямо схватил его за руку, оставил ему партию саженцев, а затем придержал его руку, чтобы воткнуть их в грязь, как он учил маленькую булочку:

"Готово? Видишь? Ты хорошо контролируешь свою силу, но не используй грубую силу. Было бы достаточно совсем небольшой силы твоих пальцев, держащих саженцы."

Во время выступления Лин Цзинсюань взял его за руку и посадил еще немного. Наблюдая за этими саженцами, вставленными по прямой линии, Янь Шенгруй должен был признать, что дело не в том, что Цзинсюань плохо его учил, но у него самого действительно не было таланта в этом.

Но это действительно казалось чересчур - позволить человеку с мечом на поле боя сажать саженцы.

"О чем ты думаешь? Попробуй еще раз".

Видя, что он не отвечает, Лин Цзинсюань повернулся назад и толкнул локтем его за талию, затем передал ему остальные саженцы.

"Хм".

Больше никаких слов, Янь Шенгруй, который, наконец, пришел в себя, сделал несколько глубоких вдохов, держа эти саженцы, изо всех сил старался расслабиться, а затем пощадил партию саженцев и опустил их в грязь. На этот раз было немного лучше, но все еще слишком много сил, поэтому более половины саженцев утонули в воде, их было трудно сохранить. И даже если бы они выжили, урожай был бы невысоким. Но однажды его человек наконец добился успеха. Лин Цзинсюань был бы сумасшедшим, если бы он посмеялся над ним сейчас.

"Да, неплохо, только немного мягче. Ты продолжай. Я должен посадить в своей части".

Сегодня он специально сохранил две борозды на поле, чтобы они могли испытать. К лучшему или к худшему, он не стал бы просить работников засевать его заново, так что эти две борозды на поле были их задачей. Никто не мог уйти домой, не закончив работу. Так что, если бы он не попытался посадить больше, сегодня они не смогли бы закончить работу после наступления темноты,

После того, как Ян Шенгруй бросил саженцы и подержал его, смыв грязь с рук мутной водой, он поднял руку, чтобы снять свою соломенную шляпу и надеть ее для него, при этом его пальцы болезненно скользнули по лицу.

"Я не женщина, это нормально, что моя кожа становится немного темнее. Давай. Мы сможем вернуться домой пораньше, если закончим все это пораньше".

Говоря это, Лин Цзинсюань все еще не отказался от его благого намерения. После того, как он ушел, Янь Шенгруй наклонился, чтобы снова приступить к своей работе. Можно представить огромную разницу между их результатом и результатом тех работников. Но, когда они увидели эти вьющиеся саженцы, включая Лин Цзинсюань, все не могли удержаться от смеха от души.

"Папа, в будущем я буду помогать сажать рассаду риса. Практика ведет к совершенству. Я уверен, что чем больше я сажаю, тем лучше".

Солнце садилось, их восемьдесят му земли были, наконец, закончены. И эти работники, Лин Чэнлун и другие, все отправились на поле семьи Чжао, чтобы помочь, в то время как Лин Цзинсюань, Янь Шенгруй и те маленькие булочки выстроились на грядке в очередь, чтобы с большим удовлетворением оценить достижения целого дня.

"Хм, ты молод и никогда не делал этого раньше, так что достаточно хорошо, что ты можешь сделать это вот так. Отныне, когда мы будем сажать рис каждый год, мы будем оставлять один или два ряда для посадки самостоятельно. Хотя это может быть немного тяжеловато, папа обещает вам, что когда вы съедите белый рис, выращенный самостоятельно, вы будете абсолютно довольны ".

Спустившись вниз, чтобы посмотреть на Лин Вэнь, Лин Цзинсюань затем перевел взгляд на зеленые рисовые поля. То, что достается тебе легко, ты бы не стал лелеять. Только то, что доставляло людям много боли, люди берегли бы как свои собственные глаза.

"Хм!"

Несколько маленьких булочек посмотрели друг на друга, а затем кивнули в унисон. Когда-нибудь они будут делать это так же хорошо, как те работники.