Благословенный

129

Когда солнце зашло, вся земля была словно окутана кроваво-красной одеждой с оперением. Люди, занятые в сельскохозяйственный сезон, взяли мотыги и по двое или по трое отправились домой. Поскольку только в бассейне реки Линцзян можно было выращивать растения, здесь была почти вся пригодная для посадки земля. Поэтому жители деревни обычно выбирали один и тот же путь. И эти сплетницы говорили о тех важных событиях, которые произошли недавно, например, о военной службе, о том, что второй сын старого сюцая съехал, и о самом свежем, что произошло только вчера - чудовище из их деревни Лин Цзинсюань купило землю и скот, а старая госпожа вождя доверила свахе сделать предложение, но вместо этого получила оскорбление...Их темой могло бы стать что угодно.

"Хм... Да..."

"Вау..."

"Что это за шум? Звучит странно!"

"Что происходит?"

"Кажется, за этим что-то кроется. Слышен странный шум ..."

Жителям деревни приходилось проходить через гумно, если они хотели вернуться домой, когда они проходили мимо него, кто-то с хорошим слухом внезапно услышал, что из-за наваленных стогов сена время от времени доносится какой-то звериный рев, но также немного похожий на чей-то стон от боли. Эти робкие женщины прятались за спинами своих мужчин, а некоторые достаточно смелые жители деревни несли свои мотыги и осторожно приближались.

"Ах! О..."

"Пa~пa~пa~..."

Внезапно раздался радостный женский стон, смешанный с немного болезненным чувством. Все приближающиеся жители деревни подсознательно отступили назад, а затем снова зазвучал звук удара тела, смешанный со звуком наслаждения мужчины и женщины, с которым было знакомо большинство жителей деревни. Теперь, не говоря уже об этих женщинах, даже те грубые мужчины, которые продолжали работать в поле круглый год, не могли не покраснеть. Никто не ожидал, что кто-то вообще осмелится заниматься сексом за стогами сена.

"Кто такой смелый? Это навлечет позор на нашу деревню!"

"Да, посмотрите, кто это! Как они могли сделать что-то подобное в таком месте, как это? Что, если это увидит девушка? Даже если они бесстыдны, должен быть предел ..."

"Да, давайте посмотрим, кто это ..."

После застенчивости наступил неприкрытый гнев. Никто не знал, кто взял на себя инициативу. Многие жители деревни подняли шум, некоторые были по-настоящему сердиты, а некоторые только пытались поднять шум. Собиралось все больше и больше. Подстрекаемые людьми, несколько мужчин, которые шли впереди всех, держали мотыги.

"Ах..."

"Хм..."

"Ну и дела...Это так унизительно..."

В тот момент, когда стога сена были опрокинуты, у всех на глазах предстали мужчина и женщина, перепутавшиеся. Стройная женщина в растрепанной одежде ехала верхом на мужчине, чьи гладкие и высокие груди и две белоснежные ноги торчали в воздухе, а мужчина внизу был не лучше, обнаженный, с парой покрасневших глаз, двумя руками державший тонкое запястье женщины, вверх и вниз, ударяя по ее телу. Хотя стога сена уже были опрокинуты, они не собирались прекращать то, что делали. Стоны наслаждения женщины и тяжелое дыхание мужчины перекрывались. Многие женщины обернулись, их лица покраснели, в то время как большинство этих мужчин уставились на хрупкое тело женщины, даже не моргая, и между ног немедленно была установлена палатка.

"Разве это не Лин Чэнхуа и Лин Цзинвэй? Боже мой, это его тетя! Это так унизительно..."

"О нет! Это действительно Лин Чэнхуа и Лин Цзинвэй. У него роман с собственной тетей при дневном свете! Такой бесстыдный...Если это распространится, кто осмелится жениться на девушках в нашей деревне? И кто осмелится выдать свою дочь замуж в нашей деревне?"

"Прелюбодей и шлюха! Это инцест! Какой позор! Их следовало бы замочить в клетке для свиней ..."

"Бесстыдник..."

Увидев, кто это был, жители деревни мгновенно забыли, что такое стыд. Они указывали на них, которые все еще занимались сексом, ругаясь. Они вели себя так, как будто никого из них не было, звук ударов плоти никогда не прекращался.

"Чэнхуа? Цзянвэй! О, сын мой..."

"Черт возьми, чего ты ждешь ... Разлучи их ..."

"Разделите их быстро ..."

Лин Чэнцай, услышавший об этом, бросился к нему. В тот момент, когда он толкнулся локтем и увидел сцену, он мгновенно остолбенел. Спустя некоторое время, под крики леди Ли, он только пришел в себя и перепрыгнул. Люди из старой семьи Лин поспешно попытались разлучить их, но они были как одержимые, крепко держали друг друга, только продолжали наслаждаться этим. Эти люди чувствовали себя одновременно постыдно и сердито, желая убить их только пощечиной!

"Ах ... Цзинвэй, что ты делаешь?"

"Ты что, с ума сошла, Чэнхуа?"

"Цзинвэй, Чэнхуа, что с вами не так? Очнитесь..."

"Ах ~ Лин Чэнхуа, ты бесстыдная сука. Как ты смеешь соблазнять моего мужчину?"

"Ах, помоги мне..."

"Лин Цзинвэй, ты, блядь, с ума сошел? Отпусти мою жену ..."

Что их удивило больше, так это то, что те двое, которых разлучили, сразу же попытались обнять любого, к кому прикасались. Один бесстыдно обнимал любого мужчину и терся о него, в то время как другой делал "поршневые движения", чью бы жену он ни обнимал. Вся гумно была в полном беспорядке. Были слышны крики и низкое рычание, ругательства не прекращались. Сегодня не будет спокойного дня.

Но все это, казалось, не имело никакого отношения к Лин Цзинсюаню и его семье. После полудня все мужчины отправились к Лао Вану, чтобы забрать заказанные товары. Они вернулись, смеясь и разговаривая, только когда стемнело. Конечно, они также слышали об инцесте. За исключением Лин Ченглуна, который промолчал, все остальные восприняли это как шутку, сказав, что это карма.

Вечером Лин Цзинсюань попросил Чжао Далуна и всю его семью остаться на ужин, а также попросил госпожу Ян (жену Сун Генню) принести одежду и отрез темно-синей ткани, которую он специально купил для них.

"Братья Чжао и Хань, боюсь, мне все еще придется побеспокоить вас на некоторое время. Сегодня я случайно увидел на рынке подходящую одежду и полотно для вас. Хотя это всего лишь дешевая хлопчатобумажная ткань, я надеюсь, вы сможете ее принять ".

"Нет, мы не можем этого принять. Цзинсюань, по сравнению с тем, что ты сделал для нас, то, что мы делаем для тебя, не заслуживает даже упоминания. Как мы можем что-то у тебя отнять? Нет, ты убери это. Теперь у тебя в семье больше людей, и тебе нужны деньги. Ты оставляешь одежду при себе. Что касается ткани, попросите миссис Сун сшить какую-нибудь одежду для Сяовэнь и других детей ".

Как всегда, Хань Фэй отказал ему наотрез. Кто не хочет новую одежду? Но вчера они только что забрали у них двадцать таэлей серебра. Как они могли взять больше?

"Хе-Хе, у всех нас это есть. Брат Хань, не пытайся отказать мне. Сначала выслушай меня. Сегодня я уже видел мистера Чу в городе. Он не репетитор, который открывает частную школу, но он молод и образован. Я сказал ему, что приведу детей к нам. Если он сочтет их подходящими, он возьмет их к себе. И потом, Тиве тоже нужна новая одежда. Даже если вы не думаете об этом для себя, вы должны подумать об этом для ребенка. Хотя мы настолько богаты, мы не должны позволять детям страдать, верно? Кроме того, это что-то не дорогое. Просто прими это как арендную плату для Цзинхана и других ".

Говоря об этом, Лин Цзинсюань сказала это с улыбкой, пожимая ему руку. Поскольку он уже купил это, он постарается позволить им забрать это. Все любят деньги, некоторые даже сходят по ним с ума. Но в его сердце это никогда не могло сравниться с истинным сердцем. Пара Чжао и Хань относились к нему от всего сердца, он хотел бы потратить на них деньги. Напротив, если бы это были люди из старой семьи Лин, даже потратить на них медную монету было все равно, что разрезать его плоть.

"О чем ты говоришь? Как насчет этого, мы возьмем одежду, которую ты купил для Тивы, но не этот рулон ткани. Ты оставишь это себе".

Хань Фэй немного подумал и решительно взял два комплекта маленькой одежды цвета морской волны и отодвинул все остальные.

"Брат Хан, прекрати торговаться со мной. Иначе я никогда не осмелюсь просить тебя о помощи в будущем".

Говоря об этом, Лин Цзинсюань намеренно убрал свою улыбку. Хань Фэй и Чжао Далун оба застыли на месте, не зная, что делать. Сун Сяоху и три маленькие булочки странно посмотрели на них. Затем Лин Вэнь внезапно потянул Тиву вперед:

"Дядя Хань, просто возьми их. Это сердце моего папочки. Если ты не согласишься, мой папа не сможет уснуть сегодня ночью. Что, если он проснется поздно и не сможет отвести нас завтра к репетитору?"

Говоря о школьных делах, Хань Фэй забеспокоился. В их сердце наставник имел очень высокий статус. Наконец-то у их Тивы появился шанс пойти в школу, они не хотели его портить.

"Ха-ха, да, дядя Хан, мы также хотим увидеть, как ты наденешь новую одежду. Завтра мы все наденем новую одежду, чтобы встретиться с городским учителем. Хорошо?"

Лин Вэнь закатил глаза и решительно присоединился к ним. Тива, который был запихнут внутрь, обвел их взглядом, затем протянул руку, чтобы стянуть одежду Хань Фэя, покраснев:

"Папа, я тоже хочу надеть новую одежду".

"Ты ребенок! Как ты мог быть таким невежественным? Это..."

"Хорошо, брат Хан, не ругай Тиву. Я все еще хочу считать его своим приемным сыном".

Хань Фэй почувствовал себя неловко. Но прежде чем он смог закончить свои слова, вмешалась Лин Цзинсюань. Он поднял Тиву и посадил его к себе на бедро, спрашивая, нежно ущипнув его за личико:

"Тив, как насчет того, чтобы ты был моим сыном?"

"Хорошо, хорошо! Отлично!"

Прежде чем Тива ответил, маленькая булочка уже хлопал в ладоши, соглашаясь. Взрослые не могли удержаться от смеха, в то время как Тива наклонил голову, чтобы посмотреть на своего папу, затем прошептал, опустив голову:

"Я не могу быть сыном дяди Линга. Я сын своего папочки."

"Ха-ха..."

Выслушав его, Лин Цзинсюань не смог удержаться от смеха, в то время как Хань Фэй и Чжао Далун выглядели восхищенными, хотя их сын был маленьким, он все еще знал, кто был к нему ближе всех.

"Маленький дурачок, даже если ты станешь моим сыном, ты все равно останешься сыном своего папочки. Тогда у тебя было бы три папочки, которые были бы добры к тебе. Разве это не хорошо?"

"Неужели?"

Радостно подняв голову, спросил Тива с блестящими глазами. Мог ли он действительно быть и своим папой, и сыном дяди Лина? Был бы папа недоволен? Думая об этом, его маленькая головка повернулась к Хань Фэю и Чжао Далуну, в то время как двое последних кивнули с улыбкой. Затем его маленькое личико мгновенно озарилось улыбкой:

"Забудь о том, что я только что сказал. Я хочу быть сыном дяди Лина".

"Ха-ха..."

Услышав его наивные слова, все люди в комнате громко рассмеялись. И с тех пор у Лин Цзинсюань родился еще один сын. Тогда, что бы он ни купил для двух булочек, будет доля и для Тивы. Даже спустя много-много лет, когда Янь Шенгруй попросил титул для своих сыновей, он также просил титул для Тивы. Деревенский парень, выросший в деревне, стал младшим герцогом, а также примером для подражания, к которому стремились студенты из бедных семей.