Благословенный

227

"Что ты знаешь? Когда ты видел, как людям из твоей семьи отрубали головы один за другим, и ребенку, у которого кусок за куском отрезали плоть, и человек, которого ты воспринимал как весь свой мир, смотрел на все это равнодушно, держа кого-то другого на руках, в то время как я сам был жив только в виде целого куска, можешь ли ты чувствовать такую боль? Нет, ты не можешь! Потому что ты превосходный принц Шэн! Даже император ничего не мог с тобой поделать, и он даже боялся тебя. Чтобы ты никогда не смог почувствовать мою боль и беспомощность, никогда..."

Слова Янь Шенгруя были подобны взрывному устройству. Чу Ци, который всегда оставался там уравновешенным и холодным, мгновенно сломался, слезы текли по его лицу, его нежное и красивое лицо было испачкано нескрываемым негодованием, болью и гневом. Прошло три года. До сих пор он часто просыпался в полночь от кошмара, а потом больше не мог заснуть, только боялся, что эта сцена повторится. Если так, то он скорее покончит с собой, чем снова увидит эту кровавую и жестокую сцену.

Очевидно, он не ожидал, что его умиротворение обернулось преступлением, которое толкнуло его на грань срыва, нахмурив брови в форме меча, чувствуя неописуемое раздражение в сердце. Через некоторое время он выдавил из себя следующие слова: "

Дело не в том, что я не чувствую твоего страха и боли. Я знаю, что, столкнувшись с сильным противником, только бояться и пытаться избежать его - значит только загнать себя в тупик. Только встретившись с ним лицом к лицу, у тебя будет шанс выиграть, а не проиграть снова. Чу Ци, я не восстановил свои воспоминания, я просто вспомнил некоторые фрагменты своих воспоминаний. Если я угадал правильно, ты должен отчасти опасаться, что я восстановлю свои воспоминания, верно? Я пытаюсь сказать, действительно ли это так важно? Тот, кого уважает Цзинсюань, заслуживает моего уважения, кроме того, вы нравитесь моим сыновьям. До тех пор, пока ты не причинишь им вреда, я и пальцем тебя не трону. При необходимости мы могли бы даже протянуть тебе руку помощи ради того, что ты так хорошо обучал Сяовэнь и Сяову. Это обещание, смогу ли я восстановить свои воспоминания, я всегда сдержу ".

Янь Шенгруй как будто дал ему спасительный козырь. Чу Ци, который все еще был погружен в свой нервный срыв, в одно мгновение забыл о грусти, только смотрел на него как на дурака. Через некоторое время он смахнул слезы и посмотрел в свои яркие и проницательные тигриные глаза: