DUPLICITY | h.s [rus]

72

Гарри Стайлс

Я позволил крепкому напитку обжечь моё горло, когда он стекал, как вода, согревая мою грудь и оставлял горький привкус на языке. Мои ноги были вытянуты. Легкий ветерок дул мне в волосы, бутылка стояла между ног. Я смотрю на железнодорожные пути и радуюсь этому яркому дню.

Слева от меня лежала она. Под тем самым деревом, под которым мы трахались всего час назад. Она спит как ангел на моей фланелевой рубашке. Её колени были слегка согнуты, руки под щекой, длинные светлые волосы спадали ей на лицо. Этот желтый сарафан был достаточно длинным, прикрывая её во всех нужных местах. 

Я ненавижу желтый, но я понимаю, что не против, когда он на ней. Мой средний палец все-таки выкрашен в этот непристойный цвет, и самое безумное то, что я не против. Это напоминало мне о ней, когда я смотрел на свои руки, и тот факт, что у неё черный ноготь на среднем пальце, означает, что она тоже думает обо мне.

Бутылка вернулась к моим губам, когда я сделал еще один глоток виски, закрыв свои тяжелые глаза на мгновение. Мне действительно не следует так много пить. Но сегодня были американские горки боли и тепла - всё это повод для выпивки. 

Она видела у меня приступ паники, и узнала об одном из моих страшных секретов. Я никогда не планировал рассказывать ей о своей матери и о том, как я убил её. Все, что я ей сказал, было правдой, я был всего лишь ребенком и ничего не понимал. Но это до сих пор не дает мне покоя. Если бы я не был пьян сейчас, эти мысли, возможно, отправили бы меня в ещё одну паническую атаку. 

Так что неудивительно, почему у меня проблемы.

Я никогда не хотел, чтобы Авен узнала, что я сделал, но у неё есть талант заставлять меня открыться, даже ничего не говоря. В этом мире очень мало людей знают, что я сделал с мамой, их меньше, чем я могу сосчитать по пальцам. Теперь она была одной из них, и только по этой причине мне хотелось выпить.

Она была со мной всю паническую атаку, и чуть не увидела меня без рубашки, потому что в тот момент я был таким диким. Я помню, как она стояла в номере отеля, который я разрушил, и молча наблюдала за мной, когда я пытался сдержаться, чтобы не отпугнуть её. Мое тело пылало смертельной лихорадкой, я был готов взорваться. Но она отвернулась и вышла за дверь, когда я скинул одежду без всякого морального контроля. Снимать не хотелось, но пришлось.