elude • [rus]

thirty five

Пробило семь часов, и Гарри обнаружил, что крепко обнимает маленькую фигурку Милы Хартли.

— Я скучала по тебе, — всхлипнула Мила, крепко прижимая его к себе и вдыхая его терпкий запах, от которого у неё закружилась голова.

— Держу пари, что я скучал по тебе больше, — поддразнил Гарри, целуя её в макушку.

— Но Луи, возможно, и вправду меня побьёт. Он уже начал отсчитывать дни.

— Иногда мне кажется, что он мой парень, а не ты. — Насмешливо спросила Мила, прижимаясь влажным поцелуем к губам Гарри и балансируя на цыпочках.

Гарри усмехнулся, высвобождая руки из-под её туловища и доставая из кармана ключи. — У тебя всё есть?

— Да, сэр! — Вскрикнула Мила, хватаясь за ручку чемодана.

— Тогда пошли, мисс!

Они вдвоем провели следующий час, подпевая The Chainsmokers и обмениваясь быстрыми поцелуями, пока не свернули на подъездную дорожку квартиры 10301.

— Бексли скоро родит, — сказал Гарри. — Она и Лу, и пытаются всё уладить. По слухам, их помолвка всё таки возобновилась, но я надеюсь, что этого никогда не случится.

Гарри помог Миле вытащить чемодан из багажника, и они медленно поднялись по трём бетонным ступеням и вошли в знакомую парадную дверь.

Перед ними открылось непонятное зрелище.

Бексли и Луи сидели на диване, но рядом с ними сидел ещё один человек. Лицо, которое Мила предпочла бы не видеть.

— Какого хуя этот мерзавец торчит в нашей квартире? — Взревел Гарри, довольно агрессивно швыряя ключи на гранитную столешницу.

— Потому что он дядя нашего ребёнка и скоро станет братом Луи. — Как ни в чем не бывало заявила Бексли.

— Зятем. Не братом. — Отрезал Луи, поднимаясь с дивана. Его глаза встретились с глазами Милы, и он широко улыбнулся, чувствуя, как к щекам приливает жар.

— Ми, — проворковал он, обегая диван сбоку и осторожно приближаясь к ней, крепко обнимая её за шею. — Ебать. Я скучал по тебе. — Он дышал ей в волосы, сжимая её крепче, чем Гарри до этого.

— И я скучала по тебе, Луи. Пожалуйста, убери отсюда моего ёбаного бывшего. — Умоляла она, избегая пронзительного взгляда Клинтона. На его лице явно читалась ревность, но она лишь проигнорировала его слова. Он не имел права ревновать, ведь это он спал с Алексой.