Все круги ада. Освобождение

Глава 7. Часть 2

     - Я родился в Ляхистане у пленной турчанки. Она умерла при родах и мой отец, граф Пшегодский, так как у него не было законных детей, признал меня наследником. Но потом очень рассердился, когда я сказал, что стану монахом и присоединюсь к крестоносцам. Мне казалось, что это мое призвание - служить господу и нести в мир его слово и закон. Я сбежал из дому, но по пути к миссии на наш корабль напали турки. Так я попал в рабство. Меня купил эфенди, хозяин этого поместья, для услужения по дому - ему понравилась моя внешность. Но я не забывал о своем происхождении, а главное - решении служить истинной вере, и не смолчал, когда он пнул меня сапогом, поднял на него руку. Меня высекли. Им казалось, что таким способом меня можно приучить быть собакой.

Но я потомственный граф. Наверное, я лишился разума после этого оскорбления. Я бросил жребий, загадав, кому перерезать горло - ему или себе. Выпало - ему. Я верил в это, верил, что небо услышит и заступится за меня. Пошел к нему, пробрался в его спальню... И опять мое честолюбие погубило меня. Можно было бы сказать, что я не в состоянии убить спящего, это прекрасно, благородно, но ложь. Нет ничего легче, чем убить спящего человека - не видишь его глаз. Просто, я хотел, чтобы он знал, что это делаю именно я, его враг и жертва! Это привело к тому, что я разбудил его. Вряд ли можно найти большего идиота. Я разбудил его, и он сделал то, что сделал бы на его месте каждый, - закричал...

Не знаю, почему я не был убит сразу же. Возможно, в моем хозяине тоже заговорило упрямство. Меня опять высекли, заковали в цепь и бросили в зиндан. Эфенди пригрозил, что там я и сгнию. Время от времени меня оттуда вытаскивали и пороли, а потом перевели сюда. Остальное ты знаешь.

- Почему же ты пытался умереть? Не бежать, не освободиться, а умереть? Если ты действительно так гордишься своим именем и предками, разве не достойнее было бы попытаться победить своих врагов, а не сдаваться? Самоубийство - грех. Разве ты не сказал, что очень набожен?

- Грех - жизнь после того, что со мной сделали.

- Что? Избили? Всего лишь?

- Эти собаки надругались надо мной. Ты знаешь, что это такое, когда трое держат, а остальные насилуют? И я ничего не мог сделать! Я едва не сошел с ума. Но я еще держался. А потом... У меня осталось последнее - моя вера. Я с детства был религиозен, собирался посвятить свою жизнь господу. И тогда, ночью, когда никто меня не слышал, я обратился к нему... Мне больше не у кого было искать поддержки. Я спросил: за что? Я всегда был верен его имени, за что же он меня наказывает? Почему не поможет? Почему не защитил, не избавил от этого позора? Ведь на моей душе теперь лежал страшный грех. Моя жизнь и душа принадлежали ему, и я просил, если он не мог меня избавить от позора, пусть убьет. Я не хотел жить после всего этого... А он... Он смеялся! Я видел его: он стоял вон там, в углу, в красной, именно красной, как кровь, тоге, с посохом в руке и смеялся! Я и сейчас слышу этот хохот... Ему были смешны мои муки, мое горе, и я проклял его. Я проклял господа! Я понял, что все случившееся со мной, то, что меня лишили свободы, чести, самоуважения, - это и его воля. Он тоже участвовал во все этом. Я был обманут, с самого начала обманут в своих самых сокровенных стремлениях, в своей вере. Рыдая, я упал и, кажется, потерял сознание. Очнувшись же, стал искать что-то острое. Я сказал ему: если ты не желаешь избавить меня от этого позора, снять с моей души этот грех, то я сам сделаю это. В конечном счете, просто перетер руку об острый край прута оконной решетки. И ты зря вернул мне жизнь. Сейчас... - Он замолчал, видимо, спохватившись, что рассказывает то, о чем совсем не хотел говорить.